Карта сайта  l  Сегодня на сайте  l  Сделать стартовой  l  Добавить в избранное l  RSS-версия  l  Рассылка  l  Отправить email    
 
 
   
16-04-2008  Олег Судаков

Егор. Поперек и во имя


Версия для печати 
Обсудить  

…дыра первого слова, как отёк в глотке. Поздно и незачем. Тикает обратный отсчет на годовщину, судмедэксперт описал химию тела, кто-то заяснил статьёй, там наградили железом, а он стоит рядом и усмехается на человечину ритуала. И я туда же, чего нам еще? Проявился на девять рядов – лавина песен, концертов, интервью и фото. Строки текстов расходились афоризмами, помогая разрубать бестолковое и соединить на драйве. Так и есть, «Гражданская Оборона» – и феномен, и яркий осколок великой эпохи. Наотмашь явился, нежданно оборвал. Давай, друг, давись – почему сейчас, случай или судьба? Лишь помутнение и грусть. О-о, пошли мы все на… В башке путаются строки, споры и комья воспоминаний. Какая разница – припечатал надолго.

От трех поколений вздрогнули, враз осиротев и поникнув. С художника спрос втройне, но и поклон уважения – до земли. Горе резко смахивает пафос, и плевать на слог и приличия. От чего парил, то и душит, а капли тоски разъедают долбаный опыт, нашептывая о неизбывно-счастливом. Не будет больше подсказок: любимый названный брат прикрыл дверь, отошед в фееричную даль. Вчера многие на него кривились, цепляясь за слово, или завистливо шипели, назавтра – покаются и растиражируют взахлёб. Мифы – неизбежная плата за успех, а мне проще – видел от истока, стоял «da capo», провожал – «in fino». Все было по-другому, вовсе и не так…

В далеком 84-ом знакомые дивились: резкий, странный, умный – как перст посреди толпы. Когда пел, то ускользал, если говорил – ближе не бывает, а всё манило послушать вновь. Однажды стереотип разрывало бомбой, мир рвался бумагой, обнажая невесёлую механику бытия. Безобразно грязно и ослепительно прекрасно, доступно и невыносимо незыблемо. Пелена сползала, и каждая строчка словно твоя. Хотелось кричать, что-то говорить, распирало изнутри, а повсюду – праздник, фейерверк и армагеддон. Если не инициация, то полный пробой на обмен разумов. Протыкаешь небо с размаха, а там такое – и слово на губах вязнет, и звезды как слово. Увидеть мир иначе, перевернуться и устоять, вскрыть сознание, услышать хлопок одной ладони, и – к сверкающим основам через вонь исподнего и бытейскую суету. Сразу и напрямик, без стеснения и огляда. Почти нультранспортировка, а он как поводырь племени одиноких и гордых, придавленных, но не смиренных судьбой. Отсюда пляшут ноги феномена.

Наверное, не учитель он, но из песен выпирало – поделись и передай другому, смотри, как вижу, но распахни себя сам. Кого знаю – все обновились, скинув шелуху стандартов и манерную ересь самости. Вдруг видишь его глазами, и если была в тебе золотая жила, с треском выходила на свет. Не всяк сносил, кто-то обезьянничал, а кого-то сминало до запоя и дурости. Не его вина – выхлоп откровения надо еще выдержать. Он тоже терпел – ГБ и крейз, утраты и хомут лавров, но катилась по стране волна прозревших, расцветая в благодарных друзьях и ошалевших фэнах. Вместе шуровали через странный огненный брод – без войны, но с чувством боя, утопая в фальши реализма, но двигая к суше, где всё настоящее и можно во весь голос среди своих, где иллюзия прорастает в осязаемую явь.

Отчего здоровые мужики сглатывали комок на исходе февраля? Разрыв, не к месту и под дых. Вспомнилось, как проламывал скорлупу, перемахнув свой Рубикон, и неважно куда, важно – с чем, а многое – от него. На миг он склонился к твоему лицу и улыбнулся на прощание. Не ко времени, ведь столь смачно продвинул весомость слова поперек патоки продажной попсы и копирайторов чужих заслуг и находок. Перемоловшие боль в надежду часто уходят по одному, но достойной замены не прибыло, оттого потеря масштабнее и злей. На божницу не сажаю – никто не совершенен, но мерю по следу в сердце, влиянию и звонкому переходу через жизнь.

Ждут подробностей, деталей, аховых моментов, а толку? Потешить чьё-то эго или обрадовать выпуклым фактом. Что-то изменит или развернёт носом против ветра? Пустое, год спустя кто-то соберёт в цветистый фолиант, переврет половину и наделает ляпов. Паскудный удел доброхотов оживлять после смерти, нагоняя ушедшее и путаясь в амбициях и гонорарах. Хочется за его горизонт, да штанины рвутся, вот сквозь ту прореху и будут разуметь. Нет бы, послушать песенку, почитать интервью, втиснуться в биографию и насильно раззявить очи, исторгнув все эти пряники лояльности и пришибленную терпеливость. Эй – хрустни коконом, выпрыгни из кожи, и пускай полкрыла освободишь, но сообразишь и радугу за плечом, и какое коленце выкинуть. Махом приосанишься, и всё разом на место встанет.

Были разговоры, что раньше протест был, а ныне от политики отошёл. Да ни на йоту, как воевал тоталитаризм – от власти он, в умах или эволюции – так и не отступил, но с годами брал очередной уровень, расширяя охват земных реалий. Чем выше, тем виднее, а снизу – свой нос как мерило. Метафизика насмехается над конкретикой – и размер заужен, и смысл суетливый, но орава от демократии вгоняет его в антисоветизм очередным могильщиком коммунизма. Идиёты – система меняет лишь обличье, пряча беспутство под мякотным лозунгом. Ныне или тогда – одна суть: за свободой похотливое лицемерие, а в мозгах – мишура фраз. И в партии был, и в русский прорыв ходил, и с колен призывал встать. В ладоши-то хлопали, а все бочком, по стеночке, а как осатанели от денег – в одной руке концертный билет, в другой – оптовый прайс. Кабуки-срам, хоть наизнанку вывернись.

В 88-ом со сцены заявили – мы коммунисты, и «Коммунизм» создали не в эпатаж, а зарубил КГБ концерт в «Юности», так от идеи ректор распахнул новосибирский универ. В вестибюле зал, на лестнице сцена и запреты побоку. Вот это и был коммунизм, но слово так истрепали, чего мусолить еще? Не буквы же – состояние души, когда всё возможно и зашибись. Под миллениум тьма наползла, впору зубами взвизгнуть, но сник народ, лишь ворс на загривке шевелится. Что остаётся – прикрыть мечту и защищать, сколько сдюжишь, а имеющий уши не проморгает. Он не смирился и выплеснул «Звездопад», чтобы помнили эпоху, когда наивные и отчаянные на одной вере в счастье пробивались туда, где никто еще не умирал.

Наметил себе берег родины и ушел крейсером на боевое дежурство, только море пенилось. С кем оборонять, когда оппозиция как простипома в кремлевском соку? Что ни персона, то насмешка, на пупах крутятся, а на дело – ни в какую. В одиночку пришлось. И перегруз давил, и томило, но до последнего твёрдо шагал по своей вечной весне. Теперь препарируют – не протест, а прямое действие, активный перфоманс. Можно и так приколоть, вся цивилизация – взаимный гербарий, но не дробится непрерывность, и аппроксимация не круглит небо. Впрочем, пусть ищут по краю снежинки: много не объяснят, но кто-то посмеет выпрыгнуть наружу, и откроется ему.

Говорили о суицидах и чьих-то смертях, намекая на агрессию, мрак и безбожие – в виноватые записывали. А за Ходынку или Ленский расстрел царю отвечать? А ныне – в квартале от Лубянки киллер не редкость, грабеж как процедура, и жизнь – на целковый не тянет. Типа чепуха и нет виновных? Без сленга скажу – пустой базар и дрязги. Без сомнения он верил, иначе не вытянуть четверть века на износ да через шершавые прелести рока, и всё время – на пике. Понимал, что скрыто по ту сторону, из любой строки отсвечивает. Безобразие вокруг до нас сделали, но умиляться на цветок или птаху, если леса под корень и охота на истребление – как-то цинично.

Наш мир красив и за него стоит бороться, оттого в сумраке хранишь огонь внутри. Можно выгореть, а можно засиять, и сколько отмерено – неважно. Всё стоит внимания, но один славит, что нравится, а другой – что должно, и в первую голову – о главном. Тяжко в мясорубке, но перетерпишь этот тоннель – и цветок расцелуешь, и к деревам припадешь, и за котенка встрянешь, как за друга. Тогда будет по-настоящему, потому что – изнутри.

Продираясь через наш изврат и хлюпая по жиже благоразумия, силу-то черпаешь в свете. Иначе не пройти, не сунешься, вообще не заметишь. Не за кайфом на концерты народ валил и рубился. Это хэви-метал электризует рефлексы, а здесь – по новой проживали, тяжело ли, горько, но сотрясали сознание. И оседало путное, и заглядывали в даль, и легче дышалось. Чтобы не как страус в песок или под корпоратив, а выдержать где-то маленькую битву. Звучит громко, но иначе не скажешь. Магнетизм текста так протаранивал, что прорывалось что-то извне, и убегала земля, и летишь далеко-далеко. Ни грана черноты, злобы или агрессии – ослепительная сила и порыв. Так очевидно и просто, если, конечно, самолюбие перешибешь смелостью.

Непонятно было одно – как Г.О. устроила форменный фурор, опрокинув правила шоу-бизнеса и не отступив от своего? Проект был успешный, но без поддержки и вливаний; радиоэфир молчал, а четверть страны на слух узнавала омскую аббревиатуру; ни клипов, ни телепоказов, но его лицо с футболок и постеров, как символ. Концертные промоутеры охотно шли на контакт, наверное, неплохо имели, и что с того? Люди хотят его слышать, покупают много билетов – вот и весь коммерческий привкус, а он и пальцем не шевельнул, чтобы капнуло больше. Творил, радовался и любил. Вдрызг и брызг и не сорвался, значит, был прав.

Любой музыкант не против, когда не покривил в слове, а ему – по достоинству. Деньги еще никто не отменил, и по тупому – в них мера признания. Москва давно капризна до музыки, но в Горбушке полный биток, а этот ДК повидал не один десяток музыкантов с мировым именем. Собрать пару тысяч – любой группе почетно, но в полном вакууме официозного формата, только вскинуть руку и нагло гаркнуть – панки, хой! А когда майский Billboard выкатил ГО центровым материалом, открыто уравняв с The Doors, стало ясно – талант признали и смирились с необъяснимым фактом мощного присутствия.

Была у нас такая присказка – застолбить место в вечности. Это когда удавалось нечто особенное – убойную песню выдохнуть или лихой поступок сотворить. Для вечности площадь как фикция и мозгами не осилить, но мы попирали релятивизм материи – кому-то с пятачок выпадало, а кому-то кубарем кататься по дивному полю. Даже навскидку – он «отмерил» десятки квадратных километров, и будет где разгуляться в отвоёванном ином. Там-то все будет правильно, но здесь – ежедневная проверка на излом и задачка с твоим неизвестным, а из тупика всего два выхода наружу. Будешь по правилам, заплутаешь в «Замке» от Кафки, а поперек – словно камень с души, лишь прими решение да скинь напяленные приличия. Любой знает, куда влез и почему лямку тянет, но в ловушке долго не трепыхаются: сначала потеряют лицо, а после маразм за здравомыслие примут. Собственно, про это и пел, да и жил, будто из песен вышел.

Была у него черта – умение прощать. Не потому что замирились или там, за давностью, а когда сумеешь преодолеть гадость. Непросто это, но перевернешь себя, вывернув ложное, и он идёт навстречу, словно и не было ничего. Верный подход, иначе один путь – в отшельники, ведь все под прицелом уродства и однажды постыдно срываемся. Обычное дело, но душевный долг надо закрывать по-любому, ибо лишь умение оправиться и не возроптать обуздывает зверя внутри. Вроде просто, а в жизни нечасто, но кто ведает, во имя чего бьется с худым миром, разом забывает раздор, оказавшись плечо к плечу на переднем крае.

В эту весну я всё думал – надо ли писать? Сказать трудно, смолчать – нечестно, отложить «на потом» – еще глупее, а в голове телефонный разговор за неделю до исхода. И прострелило – да, после стольких лет просто обязан. Вновь день похорон, ясный и чистый, а как выносить – пошёл снег, потемнело, и взвыла метель. Шапки срывало и глазам больно. Бурно пришёл, бурно уходил. Когда-нибудь неуловимые мстители настигнут и нас, но лучше успеть выяснить, зачем снятся сны, кто за нами наблюдает и когда сияние обрушится вниз. С ответами спокойнее, чтобы не зря штурмовал вражьи бастионы и сочные тайны, чтобы итоговая черта была отчетливой и жирной.

Затерявшись на периферии какой-то галактики, мы до сих пор не знаем, откуда явились, куда уходим и зачем ненавидим под оглушительную проповедь любви. Тысячи лет войны, неизбежного прогресса и яростного противостояния. Бесконечный бунт ради свободы и нескончаемая жажда подавлять и править, а на стыке – поиск заветной дверцы вовне, где разноцветные пространства, чудесная беспредельность, новая земля и непрерывный калейдоскоп. От века одиночки неистово прорывались сквозь безразличие большинства, рабские правила и материализм желаний, оставляя идущим следом – истории, книги, песни, картины. Егор вышел из этой расы первопроходцев, он уверенно вбивал свои плиты в дорогу за горизонт, отозвавшись на титанический труд пришедших ранее, но, как и многие из них – внезапно оказался с другой стороны необъятного здесь и сейчас…






  • Молдавский кукловод
  • Приднестровье – форпост России или бандитский концлагерь?
  • Дудогло готов на многое. На грязи не остановится
  • «Три сосны» на рынке сжиженного природного газа
  • Приднестровский Интернет под колпаком спецслужб


  • Новости партнеров:

  •   Хомяков: Ходорковский не сможет уйти из политики

      Филатов: «У попа была собака, он ее …»

      Джемаль: Разбавленный Троцкий, Мордор и сортир

      Ремизов: Путин проводит точечную перенастройку системы

      Данилин: Фейк-митинг – закономерный итог года

    Рейтинг политических лидеров и неудачников недели (11 – 17 июня)
    Рейтинг политических лидеров возглавил министр МВД Колокольцев, по инициативе которого в ведомстве произошли существенные кадровые перестановки. Первую позицию в рейтинге неудачников заняли глава СК РФ Бастрыкин и главред «Новой газеты» Муратов, понесшие репутационные потери после скандальной истории об угрозах в адрес журналиста Соколова   подробнее 


    Все материалы раздела 


    Кирилл Иванов
    Молдавский кукловод
      подробнее 

    Роман Коноплев
    Приднестровье – форпост России или бандитский концлагерь?
    Глава Приднестровья Евгений Шевчук направил в Верховный совет ПМР законопроекты, направленные на повышение ответственности за клевету. Он требует рассмотреть их в режиме законодательной необходимости в срочном порядке.   подробнее 

    Кирилл Иванов
    Дудогло готов на многое. На грязи не остановится
    Кампания по выборам башкана (главы администрации) Гагаузской автономии на юге Молдовы вступила в самую горячую (а вернее сказать — грязную фазу).   подробнее 


    Вся аналитика 



    Онлайн казино Casino Room запустило слоты с новыми возможностями
    В отличие от старых игровых автоматов, где игрок должен был соревноваться с другими игроками, теперь имеется возможность сконцентрироваться именно на выполнении одиночных миссий.   подробнее 

    Эксперты сомневаются в необходимости объединения ВС и ВАС
    Бунин не исключает, что таким образом готовится место для Дмитрия Медведева. Однако, учитывая, что Медведев — человек амбициозный, Владимир Путин может предпочесть увидеть на этом месте более управляемого человека.   подробнее 

    Пустое место как источник международной напряженности
    Россия не имеет никакого касательства ни к бывшему сотруднику спецслужб США Эдварду Сноудену, ни к его перемещению по миру, он не пересекал границу РФ, заявил на пресс-конференции глава МИД РФ Сергей Лавров.   подробнее 


    Все материалы раздела 




       Кадыров опубликовал видео, где Михаил Касьянов показан под снайперским прицелом

       Михаила Касьянова во Владимире закидали яйцами

       Правозащитная организация «Агора» ликвидирована по иску Минюста

       Михаил Ходорковский объявлен в международный розыск по линии Интерпола

       Выборы президента США в 2016 году

       Кризис в России

       Ведущий Тимур Кизяков вошел в высший совет «Единой России»

       Ангела Меркель поддержала предложение президента Украины продлить санкции против России

       Pussy Riot сняли клип про Чайку

       Минюст РФ включил рязанский «Мемориал» в реестр иностранных агентов

    Все сюжеты 





    © «Lentacom.ru», 2005-2006.
    При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Lentacom.ru» обязательна.
    Информация о проекте:
    Реклама на «Lentacom.ru»:
    Адрес для пресс-релизов:
    .  .