Валерий Хомяков, генеральный директор Совета по национальной стратегии:
Выделение Федеральной миграционной службы в отдельную структуру и повышение статуса ее главы до министра вызвано тем, что связанные с миграцией проблемы становятся в России уже достаточно серьезными. Они создают целую цепь проблем – это и национализм, и преступность, и необходимость социального обеспечения мигрантов: нужно их лечить, растить детей, которых они здесь рожают и так далее.
Уровень проблем, связанных с миграцией в конце 90-х и сегодня – это вещи несопоставимые. Тогда можно было позволить себе миграционную службу в рамках МВД, которая более-менее справлялась со своими задачами. Сегодня до кого-то в руководстве страны дошло, слава Богу, что эта проблема «бьет в колокола», и нужно создавать отдельное крупное ведомство.
Но проблема в том, что можно создать министерство, суперминистерство, но не справиться с проблематикой. Такое может произойти, если власти не поймут, в чем ее смысл, не поймут, с чего начать ее решение. Они, как правило, бьют «по хвостам», по следствию. Сейчас повторяют везде, что президент приказал усилить ответственность за незаконную регистрацию, за так называемые «резиновые квартиры», но в чем проблема, почему эти квартиры появляются? Ведь кто-то вписывает туда людей, ставит штампик, регистрируя пятьсот первого человека на нескольких квадратных метрах. Вот с чем нужно разобраться в первую очередь.
Уровень коррумпированности в системе ФМС, на мой взгляд, очень высок, и с преобразованием службы в отдельное министерство, он может только вырасти. Поэтому очень важно добиться чистоты с рядах сотрудников ФМС, а для этого нужно, чтобы в эту систему пришли работать новые люди. Иначе мы получим просто увеличение взяток, увеличение стоимости содержания этого аппарата. Чтобы понять, что оно не работает должным образом, не нужно быть большим специалистом. Достаточно приехать на метро «Комсомольская» и посмотреть, как продается регистрация. Человек сошел с поезда «Бишкек-Москва» или «Ташкент-Москва», спускается в метро, быстро покупает регистрацию – этот процесс очень хорошо налажен. Полиция ходит рядом. Я, когда увидел это в первый раз, подошел: «Ребята, наведите порядок». «Это не наше дело». Видимо, крышуют, раз не хотят вмешиваться. Если все это сохранится, то хоть устрой суперминистерство, хоть назначь специального вице-премьера по миграционной политике, проблема не будет решена.
Поэтому начинать нужно с того, чтобы изгнать из рядов миграционной службы тех, кто разводит коррупцию. И необходима мощнейшая система службы внутренней безопасности. Без этого проблему не решить.
При этом я вовсе не возражаю против расширения функций и повышения полномочий ФМС. Внутренняя миграция ничуть не меньшая проблема, чем внешняя. Москвичи и жители традиционно русских регионов, например, страдают от мигрантов из Средней Азии и Закавказья не больше, чем от мигрантов с Северного Кавказа. Очень укоренились в столице представители северокавказских диаспор. Возьмите только недавние случаи со «стреляющими свадьбами». Это демонстрация того, что «мы сами с усами», «сами устанавливаем порядки».
При этом понятно, что ограничить передвижение по территории России российских граждан не получится, как бы этого кому-то ни хотелось. Нельзя запретить гражданину России переехать в другой субъект федерации, он имеет право на свободу передвижения. Но нужно этот процесс отслеживать, смотреть, где возникают болевые точки и с чем они связаны.
А связаны они обычно с коррупцией местных властей. Можно вспомнить ту же Кондопогу, где все началось с чеченцев. Самое интересное, что чеченцы там жили с незапамятных времен. Шабашники работали, а потом остались. Жили нормально, с местным населением было полное понимание и никто не знал, что они чеченцы. Да и они не били себя в грудь, мол, «я представитель гордого чеченского народа». Было мирное сосуществование. Потом появились новые чеченцы, «дети войны», которые стали заниматься провокационными вещами. Но милиция, вместо того, чтобы пресечь эти поползновения на корню, пошла на поводу у провокаторов, стала их крышевать. Чеченцы распоясались, взяли под свой контроль рынок, кафе и так далее. В результате это вылилось в обострение межнациональных отношений.
То же происходит и в Москве. Взять Сокольники, где я живу – Дом культуры имени Русакова, творение архитектора Мельникова, памятник архитектуры. Здесь было множество бесплатных кружков для детей, куда все Сокольники ходили, сначала сами, потом водили детей, внуков, там ставились спектакли. Но кому-то пришло в голову отдать здание режиссеру Виктюку, поставив условие отремонтировать его. Он ремонтировать не стал, а сдал часть клуба в аренду под ресторан «Бакинский дворик». Никаких детских кружков нет, никаких спектаклей не идет, и что теперь жители Сокольников должны думать об азербайджанцах, которые прихватили эту собственность? Реакция естественная. Я сам поклонник азербайджанской кухни, но не за счет разрушения исторических зданий. Но ведь эти рестораторы не просто так пришли, кто-то им подписал бумажку. Занесли деньги в префектуру, получили разрешение, и наплевать им на исторический памятник.
Займется новое миграционное ведомство выяснением, откуда берутся такие проблемы, где их источник, – хорошо. Не будут на это обращать внимания – ничего хорошего не получится.
В последнее время складывается впечатление, что руководство России всерьез озаботилось проблемами миграции, об этом много говорится первыми лицами. И было бы замечательно, чтобы они переходили от слов к делу. (Какую сферу ни возьми – везде беда. Вот теперь они создают агентство, чтобы разбираться с детьми-сиротами, детьми-инвалидами. Вспомнили, наконец, что проблема существует.)
Но я в данном случае пессимист. Более бесчеловечной и циничной власти, чем сейчас, я не припомню. Это касается и региональной власти, и местной. Раньше хоть кого-то боялись, теперь никого. Воруют – и все им сходит с рук. Прокурор куплен, следователи куплены, полиция куплена. И хоть ты обпишись, собери хоть миллион подписей – им наплевать.
Пока эта конструкция не будет сломана, вряд ли в России что-то изменится в лучшую сторону. В первую очередь, я сужу по крупным городам, по регионам, где много финансовых средств: Тюменская область, Ханты-Мансийск, куда едут и наши мигранты, и внешние.