Станислав Белковский, учредитель Института национальной стратегии:

Оппозиция, безусловно, сможет повлиять на политические процессы в Туркмении, потому что в стране наступает кризис легитимности самой госдуарстсвенности. И в этом, кстати, принципиальное отличие Туркмении от России, которое многие аналитики не видят в упор. В России существует традиционная легитимность царской власти, которая была унаследована генеральными секретарями ЦК КПСС, и, соответственно, нынешний президент Путин тоже наследует эту традиционную легитимность, чтобы отвечать неким представлениям о русском царе.

В Туркмении нет традиционной легитимности власти. Источником легитимности всей туркменской государственности и власти был лично Туркменбаши. Сейчас его нет, и поэтому нужен новый источник легитимности. Он появится либо с приходом нового харизматичного лидера (который пока не просматривается, и вряд ли он появится в ближайшем будущем), либо с появлением неких формальных институтов демократии.

Туркменский народ не тяготеет к демократии, однако институты демократии нужны Туркмении. Нужны для того, чтобы сообщить следующей власти определенную легитимность, в данном случае уже не харизматическую, как было в случае Туркменбаши, а так называемую институциональную - построенную на определенных институтах. И в этом процессе становления институтов демократии оппозиция может сыграть значительную роль. Более того, она практически незаменима в этом процессе, поскольку только она может легитимизировать эту систему политических институтов.

Ясно, что наследники Сапармурата Ниязова ненавидят друг друга, они готовы передраться и друг друга уничтожить. И поэтому единственный для них способ сохранения стабильного государства – это переход от харизматической легитимности к конституциональной легитимности и достижение некоего политического партнерства с нынешней оппозицией, находящейся за пределами Туркменистана. Я не хочу сказать, что этот процесс будет легким и быстрым, но стратегически он неизбежен.

Газовая политика Туркмении принципиально не изменится. Она, возможно, станет более предсказуемой, потому что в газовой политике Туркменбаши было много элементов самодурства. Но в целом он преследовал цель как можно дороже продать газ, шантажируя потребителей тем, что он вообще не поставит его на рынок, что практически невозможно - другого применения туркменскому газу кроме его поставок на экспорт через территорию России фактически нет. А сжигать газ Туркменбаши не мог бы и не стал бы никогда. Но он еще постоянно намекал на то, что может переключиться с европейских потребителей на азиатских. Это остается реальной угрозой, но это требует колоссальных капиталовложений и времени и, естественно, не может случиться завтра. Поэтому Туркмения как поставщик весьма зависима от потребителя, она обязана поставлять газ.

Я думаю, что в отличие от Туркменбаши, следующий президент будет проводить более предсказуемую ценовую политику, и цены на туркменский газ могут стабилизироваться на достаточно длительный срок.