Михаил Виноградов, заместитель директора Центра политической конъюнктуры России:
Для сербского общества раскол характерен. Он имел место и во время операции НАТО в Югославии, и в последующие годы. Сегодня, судя по всему, националистическая, реваншистская часть сербского общества на парламентских выборах была политически более активна, в то время как прозападным силам, база для которых, безусловно, существует в Сербии, не удалось привести избирателей на участки.
Я бы не стал рассматривать итоги парламентских выборов в Сербии как проявление новой антизападной или антиамериканской волны, как рост негативного отношения к американскому влиянию, не смотря на то, что такой рост, безусловно, имеет место.
Думаю, что в Сербии за последние годы в политическом плане качественно ничего не изменилось, и, скорее всего, не изменится. Националисты пока не получат представительство в правительстве, по крайней мере, не получат контроля над правительством. Здесь отчасти ситуация напоминает 90-е годы в России, когда оппозиция завоевывала большинство в парламенте, но геополитические и внутриполитические реалии были сильнее, и оппозиция, которая пыталась их игнорировать, оказывалась на периферии и не имела шансов проводить в жизнь свою программу.
Понятно, что никаких политических предпосылок для реализации программы сербских радикалов нет. Понятно, что Сербия не в состоянии удержать Косово, понятно, что судьба других автономий, еще существующих внутри Сербии, под вопросом. Тем более, их количество в случае успеха националистов увеличится. Если бы националистическая власть была сформирована, тем же этническим венграм было бы не очень комфортно. Поэтому я думаю, что лидерство радикалов на сегодняшних выборах - это жест отчаяния националистической части сербского общества, притом, что их тревога за судьбу страны и недовольство существующей ситуацией имеет все основания: Сербия в сегодняшнем разобранном и политическом, и экономическом состоянии не имеет шансов стать альтернативным центром силы в Европе. И, в лучшем случае при националистическом сценарии, Сербии уготована роль сегодняшней Белоруссии.
Я не считаю, что у России с Сербией складываются какие-либо отношения. После падения режима Слободана Милошевича, ставшего сюрпризом для российской элиты, искренне верившей во всенародную поддержку Милошевича населением Сербии, интерес России к ситуации в этой стране существенно упал, и каких-то совместных действий в последние годы я не припомню.
А дальше все будет зависеть от состава правительства. Я думаю, что если радикалы не получат представительства в правительстве, то не смотря на заявления того же премьер-министра Сербии Воислава Коштуницы, серьезных изменений внешняя политика страны не претерпит. Если же радикалы получат портфели в правительстве и попытаются пересмотреть политику в отношении Евросоюза, они очень быстро столкнутся с ограничителями, которые сегодня есть у политически и экономически ослабленной Сербии - страны с непростой репутации в ЕС.
Притом что найти других союзников, например, таких, как Уго Чавес, Сербии, наверное, не удастся. Не смотря на все разногласия, которые сейчас есть между США и Евросоюзом, несмотря на разногласия между странами в самом ЕС, война в Югославии 90-х годов прочитывается европейскими странами общим образом. И говорить о том, что какая-то из этих стран готова пересмотреть сегодняшнюю антисербскую версию войны в Югославии не приходится.