Дмитрий Орешкин, политолог:

На мой взгляд, результаты выборов в парламент Казахстана томительно похожи на белорусские результаты. Это бывает, когда избирательная комиссия очень жестко контролируется действующей властью. При этом нет никаких оснований сомневаться в том, что Назарбаев действительно популярен, соответственно, нет никаких прямых оснований обвинять власть в фальсификации.

На самом деле это как раз тот феномен, который характерен для восточной постсоветской избирательной культуры, когда и элиты, и население, в принципе согласное, что руководить страной должен сильный лидер, готовы делегировать ему все полномочия, поскольку он вызывает доверие. В политологической литературе это называется делегативная демократия, и она не соответствует стандартам западной демократии, когда власть постоянно контролируется обществом. Раз в четыре года мы полностью делегируем полномочия по управлению и забываем контролировать власть, отходим в сторону. Это воспринимается как норма для такого рода сообществ, как Белоруссия, Казахстан, значительная часть российского населения. В этой ситуации человек, который контролирует власть, контролирует и избирательные процедуры, и если при этом он действительно эффективный менеджер, например, как Лукашенко, Назарбаев, Тулеев, он добивается с помощью жестких мер авторитарного характера, с одной стороны, популярности, с другой стороны, отсутствия действующей оппозиции.

В таких случаях при голосовании не требуется даже массивная фальсификация, потому что оппозиция или не представлена в СМИ, или не представлена в общественном сознании, или же представлена в таком виде, что голосовать за нее тяжело. Получается, что, с одной стороны, выборы отражают ту политическую реальность, которая существует в этой стране, но политическая реальность устроена таким образом, что в ней не остается места для каких-то альтернативных вариантов. То есть это демократия наполовину.

По-видимому, если смотреть на реальное положение вещей, в разных обществах демократия приобретает разный смысл, адаптируясь к определенным традициям населения, элит и т. д. В Литве, Латвии, Эстонии, Польше такой вариант не прошел бы. А здесь он проходит, и это называется авторитаризм, его можно назвать авторитарной демократией. Выборы при этом воспринимаются народом и элитами не как выбор из нескольких альтернативных вариантов развития политики, а как демонстрация лояльности. Соответственно, власти на местах соревнуются не в том, чтобы помочь объективно разным политическим силам заявить о себе и позволить населению выбрать тот вариант или этот, а в том, чтобы продемонстрировать большую сплоченность, большую лояльность действующему авторитарному лидеру. Это не совсем новый феномен, и он характерен для постоветского пространства, особенно для восточного сектора. На западном секторе в таком ключе выступают только Лукашенко и приднестровский Смирнов.

Прелесть этой ситуации в том и заключается, что прямых фальсификаций не наблюдается, они не требуются. Например, если бы в Советском Союзе действительно проводилось голосование, то, учитывая то устройство СМИ, Сталин всегда бы получал большинство. Он был единственный персонаж общественного мышления, он был сверхпопулярен, никакой критики его не допускалось. Поэтому даже если бы выборы не были фальсифицированными, как было в СССР систематически, все равно Сталин был бы популярен. Другое дело, что он получал бы не 99,6% голосов, а, например, 80%. Вспоминается интересная мысль Лукашенко, который сказал: «На самом-то деле за меня проголосовало 90%, но мы, чтобы европейцы не придирались, сделали 78%».

На самом деле вопрос в том, как это все регулируется властью. Можно говорить, что эти выборы отражают ту политическую действительность, которая имеет место в Казахстане. То, что они не отражают демократических требований в идеальном смысле, для меня сомнений не вызывает, но есть консенсус, политические элиты удовлетворены. Кто-то, конечно, недоволен, но в целом элиты считают, что ныне действующий лидер их целиком устраивает. Легко понять, как этого добивались. Была какая-то так называемая контрэлита под руководством бывшего зятя Назарбаева, но она была обезглавлена, она была вычеркнута из пространства СМИ, то есть, устранена еще до выборов. На выборах она де-факто не присутствовала. Соответственно, в условиях отсутствия конкуренции в элитных группах побеждает тот, кто руководит ситуацией.

Любой региональный начальник понимает, что если у него на избирательных участках будет 60%, то это будет воспринято как его непрофессионализм, недостаточная лояльность и эффективность. Естественно, что он сделает все, чтобы было 85, а то и все 90%. Ну и делают посредством договоренности с руководством производственных предприятий, с представителями местных властей, ректорами ВУЗов, руководителями воинских частей. Все понимают, какой результат нужен для того, чтобы тебя не сняли. Это характерное для такого общества состояние. С точки зрения западного демократического менталитета это ненормально, а с точки зрения той реальности, которая построена в Казахстане, нормально.

К сожалению, такого рода режимы рано или поздно впадают в фазу застоя, потому что они не способствуют развитию страны, как не способствует развитию отсутствие конкуренции, но для того, чтобы общество осознало, что наступила фаза застоя, нужны годы.

Назарбаев действительно эффективный лидер, он контролирует ситуацию, он проводит грамотную, дальновидную, достаточно либеральную экономическую политику и жесткую политику в смысле сохранения себя и своих людей у власти. Вот такой интересный коктейль: разумной, вменяемой рыночной экономики с авторитарной, жесткой восточной политической сценой.