Дмитрий Орешкин, политолог:

Избирательная кампания не состоялась, и я думаю, что суть дела заключается в том, что она не должна состояться. В этом загадочная специфика нашего времени – ничего не надо делать, не надо высовываться. Глава избирательного штаба Медведева Собянин сказал, что кампания будет проходить на основе волонтерства, то есть, бесплатной, без рекламы и в значительной степени будут расширены права губернаторов.

На самом деле это чисто советская ситуация. Какая там была кампания? Никто понятия не имел, за кого голосуем. И голосования никакого не было. Те самые губернаторы или члены избирательной комиссии просто считали голоса так, как надо, и получалось 99,5% за кандидатов нерушимого блока коммунистов и беспартийных. Сейчас то же самое. Что значит расширенные права губернаторов? Это значит, что де-факто губернаторы и будут с помощью своего административного ресурса достигать тех результатов, которые им поставлены сверху.

Президент Чечни Рамзан Кадыров обеспечил явку 99,5% за «Единую Россию», и никто не задает вопроса, как он это сделал. Ему расширили права, он и обеспечил. А была там какая-то избирательная кампания, были там какие-то митинги, какие-то дебаты? Ничего там не было. Там был просто процесс написания протоколов. То же самое в Ингушетии, где явка 98% и, как мы знаем, больше половины граждан заявили, что они в выборах не участвовали. Какая и зачем избирательная кампания в такой ситуации?

Всем сестрам по серьгам – в этом и заключается путинская стабильность. Население чувствует себя лучшие, чем в прежние времена, это правда. Региональные элиты тоже чувствуют себя лучше, чем прежде, но не в смысле политическом, а в смысле экономическом, то есть, губернаторам позволяется крышевать бизнес на своей территории, а в обмен от них требуется в нужный момент обеспечить нужные цифры и лояльность государственному аппарату. В то же время губернаторы понимают, что они зависят от воли Кремля, а не от воли избирателя. В этом смысле все абсолютно административно, тихо, в условиях вертикали, по договоренности между Кремлем и регионами. У регионов свои права, у Кремля – свои, и они довольны. В такой ситуации выборы вообще теряют смысл. Собственно говоря, мы этот процесс и наблюдаем. Так что избирательной кампании как таковой нет. Есть административная кампания подготовки к подсчету голосов.

Считается, что появление любого оппозиционного кандидата – это просто административная недоработка, технологический сбой. Надо убрать этого человека, и все будет в порядке. А если он не убран, то это означает некомпетентность, неумение правильно организовать дело.

Ситуация с Зюгановым вполне вписывается в инерционный сценарий выборов. Понятно, что у Зюганова ни при какой погоде нет никаких шансов. Во-первых, у него действительно невысокая поддержка, максимум 20%. А во-вторых, логика административной организации выборов ставит его самого в зависимое положение. Важно не то, сколько он наберет голосов, а сколько ему насчитают. И в этом смысле, если в нем еще жива человеческая душа, он должен был бы отказаться, сказав, что он не хочет участвовать, потому что в этих выборах победить невозможно. Он мог бы хлопнуть дверью и уйти, чтобы сохранить престиж самостоятельности политической партии под названием КПРФ на будущее.

Но он не может этого сделать и не сделает, потому что он тоже доволен. Этот тот случай, когда он входит в общий корпоративный пасьянс как удовлетворенная часть. Он влиятельный политик, он уважаемый человек, он лидер думской фракции – и всего этого он должен лишиться? Для чего? Для того, чтобы отстаивать свои политические идеалы. Но он, как и все остальные участники игры, политические идеалы успешно разменивает на чечевичную похлебку преимуществ, которыми уже обладает. Поэтому он, с одной стороны, все время говорит: «Я уйду, мне говорят, что надо уйти», - и таким образом создает себе имидж. А с другой стороны, он этого не сделает, потому что для этого потребуется некоторая решительность, готовность отказаться от уже полученных благ для того, чтобы что-то сделать для страны, как он это понимает.

Я абсолютно не согласен с тем, что он предлагает для страны, но у него есть такая система ценностей, в которой страна, как он полагает, должна развиваться. Вот если он полагает, что для страны эта система ценностей важна, и если он готов своими интересами поступиться ради этой страны, то, конечно, надо уходить и не участвовать в этих выборах. Но он не готов, и его окружение тоже не готово: люди понимают, что ничего из себя не представляют, помимо теплых мест в Госдуме. Ведь коммунисты же заявили, что они считают несправедливыми и нечестными результаты думских выборов 2007 года. Тогда было бы логично отказаться от мандатов, которые они получили. Но от мандатов они не отказались. Соответственно, цена их инвективы в адрес выборов невысока.

Такая вот странная логика характерна для этого чудного времени, в котором мы живем. Очень лицемерное время, очень испуганное, очень сытое, небывало сытое. Я думаю, что оно должно скоро кончиться, но пока страна находится под наркозом. Может быть, это и ничего, потому что страна не может развиваться быстрее, чем она развивается. Но некоторые омертвления политической ткани чувствуются. Мне кажется это очевидным. Надеюсь, что это чувствуется и другими людьми.