Игорь Даченков, политолог, вице-президент Общероссийского общественного фонда «Фонд перспективного планирования»:

Четкого однозначного ответа «да» на вопрос о независимости на встрече Медведева с лидерами Абхазии и Южной Осетии не прозвучало. Мы, с одной стороны, все-таки постараемся сделать так, чтобы не перегнуть палку, используя международную риторику. С другой стороны, понятно, что мы всей душой и сердцем хотим, чтобы Абхазия и Южная Осетия получили независимость. Поэтому, если переводить с дипломатического языка на русский, за этим выступлением Медведева и дальнейшим выступлением на брифинге глав Абхазии и Южной Осетии мы видим, что республики действительно видят только одну политическую перспективу – независимость собственных государств. Более того, с возможным дальнейшим обсуждением вопроса об их включении в качестве отдельных субъектов в состав Российской Федерации. На мой взгляд, это именно так.

С одной стороны, мы все-таки должны учитывать международное мнение и быть последовательными в своей дипломатической линии. С другой стороны, понятно, что национальные интересы, о которых тоже не стоит забывать, требуют выражения через какую-то отдельную риторику. На мой взгляд, позиция России в этом плане правильная. То есть, пока нельзя говорить однозначно «да», необходимо упоминать о неких перспективах международного сотрудничества по урегулированию данного конфликта. Но мне кажется, что на перспективу это дает нам некую свободу маневра, которая позволит принять нужное решение. Если у нас будет политическая воля, а я на это надеюсь, Южная Осетия и Абхазия станут субъектами России.

Как говорят, в войне нет победителей и проигравших, в войне бывают либо выигранные интересы, либо проигранные. В целом я считаю, что по совокупности факторов условным победителем можно назвать Россию, которая, во-первых, продемонстрировала и региональным партнерам, если брать Кавказский регион, и международной арене, что она имеет политическую волю и в случае возникновения потенциальной угрозы может себя защитить. Во-вторых, мы показали, что можем мобилизоваться в кратчайший срок. В-третьих, мы действительно ослабили позиции Грузии, которая не предполагала, что реакция России будет такой молниеносной. Они явно предполагали некий блицкриг с точки зрения военной аннексии Южной Осетии и констатации факта, что Южная Осетия оккупирована и уже является непосредственно частью Грузии. В-четвертых, мне кажется, что мы создали некую ситуацию лакмусовой бумажки для партнеров по блоку НАТО, некий момент истины для стран Запада, поскольку им приходится определяться. Налицо столкновение интересов старого и нового света. Есть США и их европейские сателлиты, прежде всего, Великобритания, Прибалтика и Польша, и есть блок стран, которые четко понимают, что с Россией нельзя ссориться и с ней лучше выстраивать диалог. Тем более что к этому подстегивает зависимость от наших энергоносителей. К этой группе стран я отношу традиционно Германию, Францию и Италию. Мы одержали определенную дипломатическую победу, поскольку мы заставили ряд стран старой Европы с прохладцей относиться к неким инициативам США, в частности, по поддержке диктаторских режимов, к которым относится режим Саакашвили.

Вообще наш президент заслуживает уважения, поскольку эта экстремальная ситуация показала, что он действительно серьезный политик, который имеет самостоятельную позицию. Во многом он оказался готов к этой ситуации.