Михаил Ремизов, президент Института национальной стратегии:
Россия жестко отреагировала на совместную декларацию Украины и Евросоюза о модернизации украинской газотранспортной системы по двум основным причинам. Первая причина политико-дипломатическая, и она связана с тем, что неприемлемым был сам формат обсуждения способа использования российского газа без участия России в качестве стороны этого обсуждения. Это действительно некий демарш, это отголосок той газовой войны, которая имела место. Не то чтобы Евросоюз как-то наказывал Кремль или считал только Кремль виноватым, но он сделал свои выводы с точки зрения необходимости непосредственного прямого максимально возможного контроля над украинским транзитом, и, собственно, к этому контролю он сейчас стремится. Причем в двустороннем порядке, поскольку это может быть более эффективно и более приемлемо для украинской стороны. Понятно, что для России объективно это неприемлемо.
Другая причина носит больше экономический характер и связана с тем, что в очередной раз под вопросом оказываются проекты «Северный поток» и «Южный поток». Расширение газотранспортной системы Украины на 60 миллиардов кубических метров газа в год сделает их избыточными. Здесь явно присутствует альтернативность этих проектов, то есть к реализации будет принят по большому счету либо тот, либо другой, а ни «Северный поток», ни «Южный» не могут быть реализованы без участия фигурантов со стороны Евросоюза, поэтому Россия эти проекты делает не в одностороннем порядке. На эти проекты руководством страны, и прежде всего Владимиром Путиным, сделана большая ставка, как политическая, так и в каком-то смысле личная. Беспокойство за судьбу своих детищ, видимо, и двигало Путиным в его резкой отповеди.
Мне кажется, что во многом правы те, кто говорит о декларативности подписанного меморандума, о том, что здесь между словами и их реализацией существует довольно большая дистанция и что пока рано говорить об этом как о свершившемся факте. Но свершившимся фактом является изменение политики Евросоюза в газовом вопросе и переход на более сильную и жесткую позицию, которая в данном случае заключается в том, что Евросоюз будет в двустороннем плане решать проблемные вопросы с Украиной без учета российского мнения. Европейцы подчеркивают, что они могут себе это позволить, потому что все знают, что Россия по другим направлениям газ отправить не может и является заложником европейского покупателя.