Михаил Ремизов, президент Института национальной стратегии:

Важных решений на саммите «большой двадцатки» принято не было. Саммит показал возрастающее влияние языка глобальной социал-демократии, тезиса, который состоит в необходимости формирования институтов регулирования социальной и экологической ответственности на глобальном уровне. Этот язык именно на глобальном уровне вытесняет неолиберальную риторику и становится протокольным каноном для встреч такого уровня и для обсуждения повестки глобального кризиса. Но пока никаких серьезных практических мер в этой модели не сформулировано, учитывая тот факт, что решения, принятые на предыдущих встречах G20, носили сугубо декларативный характер. Вообще этот формат не предусматривает взаимных обязательств государств по итогам переговоров и встреч.

Вполне возможно, что этот процесс является подготовительным процессом к каким-то решениям, которые будут действительно касаться мировой финансовой архитектуры. Но пока этот подготовительный процесс не завершился, мы не можем сказать, что текущий процесс действительно куда-то ведет. Поэтому пока фактически лидеры «двадцатки» вновь отложили принятие каких-то обязывающих решений на будущее.

На мой взгляд, предложения России, озвученные Медведевым на саммите, были пустыми и бессмысленными. В прочем, они в этом отношении не очень отличались от того, что говорили лидеры других стран. Но по сравнению с тем, что говорилось президентом Франции, это выглядело гораздо более бледно. То есть Саркози пытался формулировать проблему более ответственно, более системно, он пытался инициировать более серьезный разговор именно о мировой экономической системе, тогда как все остальные, включая и Россию, просто написали какие-то протокольные благоглупости для отписки и для того, чтобы просто показать, что мы в теме, что мы осуществляем рефлексию по глобальной повестке дня. Но это не рефлексия, это просто имитация государственного интеллектуального процесса. Естественно, что она не могла иметь каких-то заметных последствий.

Единственным последствием было то, что Китай сослался на идею о возможной наднациональной единой валюте, но понятно, что Китай сделал заявление исключительно в контексте их взаимоотношений с США. Китай таким образом дал сигнал США, что не стоит слишком опускать доллар или проводить какие-то иные действия, которые ударят по держателям ценных бумаг, номинированных в долларах, в том числе по Китаю.