Вячеслав Данилов, редактор отдела политики «Русского журнала»:

Инициатива выноса тела вождя мирового пролетариата из Мавзолея – не первая и не последняя. Интерес может вызывать не сам символический акт оставления этого небольшого домика в центре столицы и в символическом центре страны пустым, а то, в рамках какого рода политической игры это возможно.

Мумия Ленина – все еще слишком тяжелый предмет. Нет такой партии, нет такой силы сегодня, которая могла бы вынести Ленина из Мавзолея. Для исполнения этого акта может понадобиться куда большая сила, нежели даже та, которая нашла себе выход на улицу в августе 1991 года. Ведь даже тогда, во время буржуазной революции, ликующая толпа не посягнула на священный символ коммунистов, а снесла лишь «Железного Феликса» с Лубянской площади.

Политические игры в состоянии изменять параметры вещей: делать тяжелое - легким, большое – маленьким, смешное – серьезным, и - наоборот. Но пока политика не превратилась в тотальный карнавал, Ленин будет лежать на своем месте, привлекая политических туристов со всего мира. Когда же карнавал поглотит политику – не исключено, что Ленина выносить из Мавзолея попросту не потребуется. Он сам встанет, как в советской поговорке: «Камень на камень, кирпич на кирпич. Встанет из гроба заветный Ильич...»

Инициатива праволибералов о «суде истории», в отличие от развлекалова Виктора Милитарева с г-ном Джигурдой по выносу тела вождя из Мавзолея, достойна более серьезного внимания. Слова Льва Пономарева – это проблема незавершенного действия, своего рода невыполненного политического гештальта. «Суд над коммунизмом» в разного рода версиях: от трибунала до процедуры «национального покаяния», - навязчивый невроз отечественной интеллигентской диссидентуры. Запрет КПСС от 1991 года означал прямую дорогу к подобного рода программам.

Но их остановили. Тогда, в 91-93-м это сделали их собственные коллеги – такие же «демократы», как и они сами. С точно такими же идеями, идентичными представлениями о будущем страны, с похожими до неразличимости либерально-демократическими ценностями. Но в одном эти группы, которые так и не смогли друг другу ничего простить, не смогли объединиться и создать «единую демократическую платформу» до сих пор, различались радикально: своим происхождением.

Голос, который мы сегодня слышим от Пономарева, да и от представителей части руководства системной вполне партии «Правое дело» – это голос тех, кто обязан своим политическим генезисом советской непримиримой оппозиции – диссидентуре. Они проиграли «демократическую схватку» в начале 90-х другим «демократам» – имевшим происхождение из партийной номенклатуры и сбежавшим из Партии тогда, когда ее гегемонию уже невозможно было спасти.

Голос о «суде истории» сегодня – это голос, на самом деле, о пересмотре итогов того поражения «непримиримых демократов» 86-93 годов. Голос, который вопиет о реванше всех «честных людей» над «политическими проститутками». Голос, который принадлежит политическим романтикам, проигравшим страну политическим реалистам.