Михаил Ремизов, президент Института национальной стратегии:

Россия устами своих лидеров, и в частности - недавно - Владимира Путина, говорила о том, что она не рассматривает вопрос о признании Абхазии и Южной Осетии в оптике политического торга с другими государствами, потому что признание со стороны других государств не является самоцелью. Это логично и правильно. Поэтому можно сказать, что признание независимости этих республик со стороны Венесуэлы - это жест доброй воли, дружественный жест со стороны Уго Чавеса. Этот жест в общем и целом укладывается в его собственную логику как одного из лидеров национально-освободительного международного фронта, антиатлантического фронта, поэтому здесь Чавес не погрешил против своих собственных убеждений.

Если говорить о значении этого жеста для России, то помимо важности изъявления дружественных намерений со стороны Венесуэлы как одного из лидеров латиноамериканского континента, это важно с точки зрения того, что увеличивает вероятность признания Абхазии и Южной Осетии Белоруссией, учитывая очень тесные отношения между Белоруссией и Венесуэлой, между Лукашенко и Чавесом лично. Признание со стороны Белоруссии, как уже неоднократно говорилось, важно не только и не столько для самих Абхазии и Южной Осетии, сколько для России как знак стратегического выбора Белоруссии в пользу геополитического союза с нашей страной. В вопросе о том, почему Белоруссия затягивает с заявлением о признании, все вполне очевидно: Белоруссия выстраивает многовекторную внешнюю политику, она достигла больших успехов в разрядке отношений и с Европейским союзом, и со странами восточной Европы, и с США. Для нее это имеет прежде всего очень большое экономическое значение, но также и значение политическое, потому что представляет собой балансир к зависимости от России. Запад не раз давал понять, что признание Абхазии и Южной Осетии станет серьезной проблемой для отношений с Белоруссией. Других причин я здесь не вижу.

Что касается влияния факта признания Венесуэлой независимости Абхазии и Южной Осетии на ситуацию внутри самой Венесуэлы, где существуют сепаратистские настроения, то я считаю, что рассуждения о том, что признание сепаратизма вовне усиливает сепаратизм внутри, лишены всяких оснований, потому что каждый сепаратизм на самом деле уникален. И если в России чеченский сепаратизм скорее питался ельцинской политикой умиротворения Грузии, а не наоборот политикой поддержки Абхазии в 90-е годы, то сепаратизм в латиноамериканских странах, я думаю, вообще никак не чувствует этой темы и ей никак не озабочен. Просто надо понимать, что универсальных методов решения конфликта притязаний между государствами и территориями не существует и никаких универсальных правил урегулирования подобных вопросов тоже нет.

Что касается отношений Венесуэлы с США, то в общем-то их сложно испортить, потому что новые отношения с администрацией Обамы пока не выстроены, они не насыщены какой-то серьезной политической и экономической повесткой. То есть новая страница в этих отношениях пока не открыта, и поэтому у Чавеса нет резона ограничивать себя в самовыражении.