Павел Святенков, эксперт Института национальной стратегии:

Запуск газопровода Туркменистан - Китай ожидался давно, и это событие, конечно, меняет геополитическую ситуацию в этом регионе. Дело в том, что Средняя Азия в начале 90-х годов считалась задним двором России, и покойный уже ныне Егор Гайдар, и те люди, которые тогда возглавляли страну, полагали, что Среднюю Азию можно спокойно оставить вне российской государственности, потому что она никуда не денется и будет нашей колонией, на которую мы всегда будем иметь влияние. Однако наличие в Средней Азии нефти и газа сильно изменило расклады в этом регионе и вызвало борьбу за них и со стороны России, и со стороны Запада в лице США и Европейского союза, и со стороны Китая. Естественно, в этой борьбе преимущество на стороне Китая. Причина в том, что Китай, во-первых, располагает несравнимо большими, чем Россия, как людскими, так и экономическими резервами и общей границей со странами этого региона, что немаловажно, потому что странам Запада для того, чтобы добраться до природных кладовых Средней Азии, нужно предпринимать значительные усилия, потому что этот регион географически далеко находится от развитых стран Запада. Но между тем он граничит с китайцами. Поэтому было совершенно понятно еще несколько лет назад, и я об этом писал, что Китай будет усиливать свое влияние в регионе просто даже за счет торговли – ширпотребом, которым Китай заполонил весь мир, разного рода оборудованием, машинами и т.д.

Сейчас примерно это и происходит, то есть Китай постоянно укрепляет свои позиции в Средней Азии. Плюс к тому сейчас Китай стремится дотянуться до всех природных ресурсов, до которых он только может, купить их подешевле, пока кризис, и обеспечить таким образом свой грядущий экономический рост. С этой целью Китай идет не только в Среднюю Азию, но и, например, в Африку, что уже вызывает недовольство западных колониальных держав, таких как Англия и Франция, потому что Китай вторгается в их традиционную сферу влияния. Действуют китайцы стандартно, то есть в обмен на получение контроля над энергоресурсами, над сырьевыми ресурсами китайцы обещают инвестировать в предприятия, обещают давать кредиты, и, что очень важно, эти кредиты не связаны с политикой. Если Запад обусловливает предоставление своих кредитов проведением каких-либо демократических реформ, то Китай этого не требует, и поэтому на рынках бедных авторитарных стран, а таковыми являются и страны Средней Азии, и страны Африки, Китай всегда преуспевает.

Поэтому открытие газопровода - это еще одно подтверждение того, что китайцы усиливают влияние в Средней Азии, что оно постоянно растет. Конечно, существует фактор, сдерживающий это влияние. Он связан с психологией, с тем, что у власти в Средней Азии стоит поколение руководителей, которое было жестко ориентированным на Москву. И Нурсултан Назарбаев, и нынешний президент Узбекистана Ислам Каримов когда-то возглавляли ЦК соответствующих Компартий в своих еще советских республиках, и, конечно, они психологически во многом зависят от Москвы. Но это поколение руководителей рано или поздно уйдет, и совершенно неизбежным выглядит появление, во всяком случае в странах Средней Азии, прокитайских настроений, прокитайского лобби. Тем более, что та модель экономического развития, которую Китай исповедует, выглядит очень привлекательно. Она позволила Китаю значительно усилить свою экономику и добиться того, что Китай, хотя и продолжает оставаться довольно бедной развивающейся страной, но уже не является страной нищей и является одним из нескольких влиятельных центров мировой политики. По этому китайскому пути сейчас идут, например, вьетнамцы и многие другие страны, и, конечно, он привлекателен для среднеазиатских режимов, потому что позволяет, с одной стороны, развивать экономику достаточно быстрыми темпами, тем самым снижая недовольство населения, а с другой стороны, сохранять в руках правителей авторитарную власть, откладывая демократические реформы на потом. Все это делает Китай в перспективе более привлекательным, чем Россия.

Есть еще один сдерживающий фактор, связанный с опасениями, что Китай просто поглотит страны региона демографически. В меньшей степени этого может опасаться Узбекистан, население которого составляет 25 миллионов человек и которое растет, а в большей степени этого опасаеся Казахстан, население которого составляет всего 15 миллионов человек, причем из них только 8-9 миллионов казахи, и казахское население уже не растет теми темпами, которые есть сейчас в странах третьего мира. Казахи боятся, что Китай просто демографически их захватит, как захватил он все тот же Синьцзян-Уйгурский автономный район, который входит сейчас в состав КНР. Это, во всяком случае, пока заставляет Назарбаева и его окружение ориентироваться на Москву, заключать Таможенный союз с Москвой и Минском в качестве противовеса Китаю. Эта логика работает пока только для Казахстана, и неизвестно, насколько долго эта логика продержится. Остальные страны этого региона, я думаю, будут сотрудничать с Китаем с большим удовольствием, потому что это позволяет тамошним элитам укрепить свою власть, уйти от нищеты, в которую ввергнуты народы этого региона, найти сбыт сырью, получить сильного союзника и серьезный гарант авторитарной власти этих режимов. Поэтому я думаю, что тренд на усиление влияния Китая в этом регионе будет в ближайшие годы сохраняться.