Михаил Ремизов, президент Института национальной стратегии:
Может ли Россия стать одним из лидеров инновационного развития, о чем заявил в Калифорнии Дмитрий Медведев? Давайте сразу включим этот вопрос в какую-то систему альтернатив. В качестве альтернативы инновационного развития сейчас рассматривается и некоторыми пропагандируется концепция догоняющего развития, обычно сводимая к идее технологического перевооружения ведущих отраслей промышленности. Эта задача никем не подвергается сомнению, она должна решаться, это задача-минимум нашей модернизации. Но даже решение этой задачи-минимум предполагает поддержание высокого уровня технологической культуры, поддержание и формирование достаточно качественной научно-технической среды. Вопрос номер один: если даже для решения задачи технологического перевооружения нам необходимы серьезная базовая технологическая культура и поддержание воспроизводства, то почему бы нам не сделать эту среду инновационно активной? То есть если мы хорошо на уровне системных предпосылок решаем задачу-минимум, то это значит, что мы можем подступаться к задаче-максимум, то есть действительно к производству инноваций как таковых: создание новых продуктов, новых рынков за счет качественно новых технологических решений, создающих новые потребительские свойства, либо радикально снижающих издержки продукции. Это первый момент.
Второй момент состоит в следующем. Для решения задачи-минимум, наверное, речь должна идти не только о технологическом перевооружении существующих отраслей, но и о диверсификации промышленности. То есть об усилении перерабатывающих отраслей, о развитии машиностроения и вообще других наукоемких отраслей промышленности. Для того чтобы эту модернизацию осуществить, не только модернизировать существующие предприятия и отрасли, но и создавать новые, инновационные решения действительно жизненно необходимы, потому что это основной фактор конкурентоспособности для больших стартующих проектов. Это так называемые закрывающие технологии, которые подчас способны в разы снизить себестоимость товаров и услуг, которые способны создать качественно новый набор стратегических свойств. Например, у нашей страны огромный транзитный потенциал, который пока используется очень незначительно, прежде всего, железнодорожный. С точки зрения возможности его развития может использоваться такая инновация, как технологии скоростного грузового транспорта. Сейчас эта задача, стоящая примерно где-то на мировой технологической границе, чуть-чуть за этой границей, еще не решена, и мы можем ее решить в кооперации с лидерами этой отрасли, зарубежными в том числе, которые готовы с нами кооперироваться по этому вопросу, потому что они в нашем транзите потенциально заинтересованы, я имею в виду, прежде всего, Южную Корею и Японию. Это пример того, как инновационные решения, в том числе в сотрудничестве с лидерами отрасли, способны создать базу для диверсификации отечественной промышленности. Поэтому если мы понимаем задачу модернизации промышленности более-менее широко и относим ее не только к существующим металлургическим или сырьевым гигантам, но и к будущему нашему машиностроению (а без него у нас не будет развитой страны), то, значит, нам и здесь без инновационных решений не обойтись. По крайней мере, глупо от них отказываться, потому что зачастую они способны создать очень мощное конкурентное преимущество.
Дальше встает вопрос, способны ли мы на это? В принципе, у нас принято оценивать творческий, креативный и научный потенциал нашей страны, нашей научно-образовательной среды как достаточно высокий. Я думаю, что действительно эта оценка вполне обоснованна, хотя текущие тенденции в сфере образования и развития науки не выглядят обнадеживающими. Конечно, без фронтальных мер, без сквозных мер, которые затрагивают систему образования и всю науку, мы в долгосрочной перспективе не обеспечим себе эти лидирующие позиции, о которых говорит президент. Но наряду с фронтальными мерами возможны меры селективные. Вообще на первых этапах модернизации селективные меры преобладают над мерами универсальными, не селективными, но это нормально. Что они предполагают? Они предполагают, что сейчас мы должны усилить те звенья инновационного процесса, которые у нас наиболее слабы. Это не фундаментальная наука, и даже, в общем, не прикладная наука, а это связка науки и бизнеса, это инновационный менеджмент, это культура венчурного инвестирования. То есть это часть инновационной цепочки, которая, прежде всего, касается коммерциализации разработок и которая ответственна за превращение открытий и идей в инновации в строгом экономическом смысле слова. Идея наукограда «Сколково» состоит в том, чтобы в селективном, в ручном режиме усилить именно эти слабые звенья, подтянув их хотя бы до уровня нашей нынешней фундаментальной и прикладной науки. На мой взгляд, идея здравая. Только очень важно, чтобы мы не ограничивались этой идеей и понимали, что необходимо воспроизводство фундамента инновационной экономики, а фундаментом этим является широкая, качественная система образования и науки. Второе – это собственная индустрия, собственная промышленная база, прежде всего, машиностроительная.