Михаил Ремизов, президент Института национальной стратегии:

Мне представляется, что Лужков верил в свою неуязвимость и поэтому считал, что принципы, обозначенные президентом, не имеют к нему отношения. В частности принцип о том, что руководитель региона не должен находится на своем посту больше трех сроков подряд. Я уж не говорю про антикоррупционные приоритеты, постоянно заявляемые президентом. Здесь было понятно, что именно в свете этого принципа и в свете того, что президент себя проявляет как человек достаточно последовательный, этот срок Лужкова был последним. Вопрос стоял о том, каким будет сценарий его ухода, какой будет модель передачи власти в Москве, новая конфигурация власти и т.д. Мне кажется, что именно в этом вопросе Юрий Михайлович не проявил какой-то политической гибкости и продолжал руководствоваться стереотипами, наработанными еще, наверное, в 90-е годы, когда он чувствовал себя неуязвимым феодальным бароном. В этом убеждении «нулевые» годы его только утвердили, когда путинская вертикаль власти не замахнулась на его прерогативу. Поэтому мне кажется, что он оказался заложником уверенности в собственных силах.

Конечно, он не добивался никакого лобового конфликта, который дал бы ему основание уйти в оппозицию, потому что оппозиция институционально на сегодняшний день такова, что уходить просто некуда. Создавать что-то новое тоже проблематично. Я думаю, что если бы он расчетливо видел свое будущее в публичной политике, в публичной, а не в аппаратной борьбе за власть, то в последние год-полтора на своем посту он должен был сделать что-то такое, чем бы он запомнился обществу как спикер определенных популярных тем, человек, способный ответить на популярные запросы общества. Но ничего подобного сделано не было. Он продолжал пользоваться политическим капиталом, наработанным в 90-е годы, когда ему удалось выстроить на контрасте с правительством либеральных реформ относительно социально-ориентированную модель московской экономики. По сути, в последние годы он ничего не добавил в свою собственную политическую копилку, рос только негатив, связанный с тем, что по всем вопросам, самым разным, начиная от точечной застройки и кончая проблемами нелегальной иммиграции, интересы бизнеса всегда получали однозначный приоритет перед интересами горожан. С таким багажом выходить в публичную политику, на мой взгляд, чрезвычайно сложно. Стремиться к этому тоже было бы довольно странно. Поэтому мне представляется, что не стремился к такому сценарию своей отставки.