Михаил Ремизов, президент Института национальной стратегии:

В заявлении Медведева о том, что арабский сценарий революции в России не пройдет, я бы выделил несколько аспектов. Во-первых, главным содержанием заявления президента было не проекция этих арабских революций на Россию с точки зрения внутренней политики, а скорее с точки зрения проблем геополитики. Потому что Медведев говорил о том, что исламизм, который восторжествует в этих странах, станет серьезным фактором дестабилизации обстановки в целом в Евразии и на Северном Кавказе в частности. Это в долгосрочной перспективе и на нас это скажется самым негативным образом. В этом он прав.

Дальше вот эти загадочные «они», проскользнувшие в его заявлении («Такой сценарий они и раньше готовили для нас…»). Действительно существует гипотеза о том, что эта волна революций является частью американской стратегии управляемого хаоса, который способен ослабить основных конкурентов в Евразии начиная с Китая и заканчивая Евросоюзом. Не говоря уже о Российской Федерации, которая конкурентом США не является, но тоже нуждается в каком-то сдерживании с точки зрения части мировых элит.

Насколько это убедительно? Мне кажется, лишь в незначительной части, потому что я бы не переоценивал степень управляемости этих процессов. Тем не менее, слова президента - аргумент в пользу того, что российский истеблишмент в существенной степени склонен видеть глобальных игроков за этими спонтанными событиями. Может быть, это не лишено оснований, но я в этом вопросе занимаю более осторожную позицию. Хотя бы потому, что последствия и ход этих арабских революций для США крайне не однозначны. Они утрачивают форпосты собственного влияния в Египте, в Бахрейне, ставят под угрозу более значимые форпосты на Ближнем Востоке, в арабских монархиях. Возникает ситуация, при которой американские идеалы вступают в публичный конфликт с американскими интересами, то есть идеалы демократизации с интересами контроля над нефтяными автократиями.

Теперь что касается аналогий с российской внутренней политикой. Сам факт того, что президент комментирует параллели между восстаниями и революциями в Северной Африке и российской внутриполитической ситуацией говорит о том, что эти параллели возможны. На мой взгляд, здесь гораздо уместнее со стороны государства было бы исходить из того, что в наших ситуациях нет ничего общего. Но сам факт того, что это комментируется, при этом естественно в негативном залоге, уже дает основания думать, что какие-то параллели уместны и возможны.

В действительности, конечно, эта параллель состоит в том, что достаточно опасной является стратегия выстраивания политической системы, системы контроля над обществом на основе запланированной безальтернативности действующей власти, что эта плановая безальтернативность не является панацей от свержения, и более того, она усиливает жесткий сценарий политического кризиса в стране. Поэтому альтернативой этому может быть только максимальная институализация политического участия и ротация политических элит. То есть постепенное движение к устойчивой демократии. Мне кажется, что сейчас российская правящая элита исходит из того, что необходимо продемонстрировать какой-то вектор этого постепенного движения, потому что, судя по всему, она впечатлена североафриканскими революциями.