Михаил Ремизов, президент Института национальной стратегии:
Реформы Александра II не стоит сводить к отмене крепостного права. Это была реформа армии (заложены основы призывной армии, достаточно примитивной для своего времени), реформа судебной системы, местного самоуправления. Если смотреть на эти реформы комплексно, то это была одна из достаточно успешных модернизационных вех в российском развитии.
Слабым звеном, на мой взгляд, в этой цепи реформ была именно отмена крепостного права, освобождение крестьян без земли, зачастую усугублявшее их положение. Поэтому акцент исключительно на этом просто не выигрышен для Александра II как для исторической фигуры. Это можно расценивать как пример освободительного действия с серьезными антисоциальными последствиями и подтекстами. То есть не очень удачный компромисс между интересами доминирующих социальных групп и освободительными устремлениями. Дурной компромисс - это одна из ловушек реформаторства. Понятно, что эта реформа затронула чьи-то серьезные социальные интересы и, на мой взгляд, именно нерешительность российской монархии перед лицом интересов правящих, доминирующих в экономическом отношении групп была одной из фундаментальных причин ее конечного краха.
В этом, как мне представляется, состоит урок для сегодняшней российской власти, которая до той же степени пасует перед интересами крупнейших экономических бенефициаров существующего порядка, стремясь при этом выглядеть социально ориентированной, стремясь к освободительной повестке. Но, в конечном счете, все равно наступает тот момент, когда действия, по-настоящему ориентированные на социальную справедливость, всерьез заденут интересы крупнейшего бизнеса. К сожалению, перед этой чертой власти останавливались тогда и останавливаются сейчас. В данном случае это дурная и опасная аллюзия. Еще раз повторю, что консервация и усугубление социальной несправедливости - это одна из причин краха той системы.
На мой взгляд, говорить о нынешних реформах как о продолжении реформ Александра II надо осторожно, поскольку говорить сегодня об освобождении крестьян можно лишь в издевательском смысле. Положение широких слоев населения остается по-прежнему бесправным как в экономическом, так и в гражданском и политическом смыслах. Государство как гарант интересов правящих групп одной рукой консервирует это положение, а другой пытается его исправить. В этом смысле аналогия двусмысленная. В том, что касается других аспектов реформы Александра II – школьной реформы, военной, судебной, то здесь преемственность необходима и возможна, потому что в каком-то смысле чертежи тех социальных систем, которые потом достаточно долго и хорошо работали, остаточно даже при советской власти, были заложены, в том числе в период правления Александра II. Здесь ориентироваться на него и видеть нынешнюю повестку модернизации в качестве развития той повестки модернизации было бы полезно и правильно. Другое дело, что здесь пока не хватает внятной, связной, целостной концепции даже не реформирования, а развития и реконструкции базовых социальных институтов и систем. Если таковая появится, то действительно можно будет говорить о какой-то преемственности между той модернизацией и этой.