Михаил Ремизов, президент Института национальной стратегии:

Официально оппозицию, или как ее называет Лукашенко, «пятую колонну» в теракте в минском метро не обвинили. Пока версий несколько, но мотивы прокуратурой не озвучиваются. Другое дело, что есть подозрения и многочисленные намеки на тему того, что есть силы, которые заинтересованы в дестабилизации обстановки в республике. В этом сомневаться не приходится, потому что это не первый инцидент, который носит шокирующий характер. Другим было убийство оппозиционного журналиста накануне выборов. Мне представляется, что это явления одного ряда.

С одной стороны, совершить нечто подобное могло прийти в голову властям, и некоторые даже говорят о личной заинтересованности Лукашенко. Но мне кажется, что он как раз в этом совершенно не заинтересован. Оппозиционный журналист не представлял для него такой опасности, чтобы пускаться во все тяжкие. Напротив, это информационная бомба, от которой пострадал сам Лукашенко. То же самое и сейчас: несмотря на то, что теракт в метро, как говорят, отвлекает от неблагоприятного социально-экономического положения в республике, кризиса с валютой, потребительской паники, негативный эффект от него все перекрывает. Он состоит в том, что до сей поры режим Лукашенко выглядел настоящим оазисом бытовой повседневной стабильности, законности, безопасности для граждан по сравнению с беспокойным большим соседом и со столь же беспокойной, но по другим причинам, Украиной. Сейчас эта позиция выглядит не так убедительно. Поэтому разговоры о его заинтересованности мне кажутся необоснованными.

Лукашенко брошен вызов, который состоит в том, что президент должен опознать политического врага в ситуации, когда он совершенно не очевиден. Версия о том, что это дело рук оппозиции, вряд ли может быть убедительной для существенной части белорусского общества. Оппозиция – это все равно белорусы и в целом вменяемые люди, которым не пришли бы в голову такие вещи, даже если бы по каким-то причинам это было выгодно. Поэтому эта версия выглядит откровенно неубедительной. Остаются, на мой взгляд, либо психиатрические версии, либо версии внешнеполитические и глубоко конспирологические. И те, и другие отстаивать в публичном пространстве довольно сложно. Хотя, несомненно, Лукашенко использует ситуацию для того, чтобы усилить консолидацию общества вокруг своей персоны и для того, чтобы ограничить оппозиции возможности для маневра, прежде всего, в информационном пространстве.