Дмитрий Аграновский, адвокат:

Несовершеннолетний Кубраков, которому, по версии следствия, активист «Другой России» Игорь Березюк предложил «покричать лозунги» на Манежной площади 11 декабря, не просто отказался в суде от своих показаний, но заявил, что вообще не давал показаний на Березюка. Это две большие разницы. Он пояснил, что вынужден был подписать протоколы, которые ему подсунули оперативники, потому что боялся за свою жизнь и жизнь своих родственников.

Этот факт, конечно, уже повлиял на ситуацию, это даже было заметно по реакции участников процесса на выступление Кубракова в суде. Но, к сожалению, по нашему сегодняшнему законодательству те протоколы, которые были получены на следствии, причем в отсутствии меня и моего подзащитного Березюка, все равно могут быть положены в основу приговора. В принципе их надо признавать недопустимыми доказательствами, потому что мы на следствии просили, например, очную ставку, но нам отказали. То есть эти показания получены без нас. Каким образом они были получены, об этом подробно рассказал Кубраков на заседании 6 октября.

В Россия сложилась такая практика, что если показания, полученные на суде, не устраивают обвинение, а следовательно и суд, то суд просто берет показания, полученные на следствии. Такое может произойти и в нашем случае, несмотря на то, что в суде Кубраков подробно, четко, спокойно давал показания, в присутствии всех, в том числе его мамы. Суд может взять те показания, которые больше устраивают обвинение, и положить их в основу приговора. На сегодняшний день УПК РФ разрешает это делать, хотя лично я, если это все-таки будет сделано, буду обращаться и в Конституционный суд, и в Европейский суд по правам человека. А в четверг я планирую подать ходатайство о признании этих протоколов допроса, полученных на следствии, недопустимыми доказательствами.

Что же касается текущих событий, то суд допросил всех потерпевших. Какую роль сыграют их показания, я не знаю, потому что в целом показания очень даже в пользу наших подзащитных. Практически никто из потерпевших омоновцев, кроме одного–двух, не имеет никаких претензий к нашим подзащитным, это раз. Потом, практически все омоновцы, ну тоже, может, за исключением одного–двух, сообщили, что у толпы были лидеры, которые руководили толпой, толпа их слушалась, эти лидеры были, как правило, в масках и из числа этих лидеров на скамье подсудимых нет никого (наши подзащитные были без масок). То есть милиционеры говорят, что да, толпа действительно управлялась некими людьми, она была организована. Это то, в чем обвиняют наших подзащитных, но организована толпа была совершенно другими людьми.

Интересный случай произошел на последнем заседании: потерпевший Мерлян заявил, что некий молодой человек в маске кинул в него металлической урной и попал ему по голове и по плечу. Этот человек был тут же задержан, но куда он потом делся, непонятно, в любом случае на скамье подсудимых его нет. То есть можно предположить, что в толпе было несколько провокаторов, которые подстрекали толпу на совершение правонарушений.

В общем, показания сотрудников ОМОН скорее подтверждают версию защиты о том, что подсудимые не виновны в инкриминируемых им преступлениях.