Михаил Ремизов, президент Института национальной стратегии:
Прежде всего, мы должны оценивать предвыборную программу Путина как политический ход, и во вторую очередь говорить о предметном содержании тех мер, которые там рекомендуются. Политтехнологи Путина ориентированы на то, чтобы консолидировать его базовый электорат - консервативный, то есть консолидировать «своих» и не бороться за «чужих». Поэтому группы, которым наиболее явно адресуется это послание – бюджетники и пенсионеры. Если брать шире, то консервативный электорат Путина включает в себя жителей села, военнослужащих, которым обещают большие зарплаты, сотрудников правоохранительных органов, национальные республики, которым, видимо, адресовано обещание бороться с национализмом (эта мера стоит в одном ряду с курением и порнографией). Известно, что жители национальных республик никогда не относят термин национализм к себе, а относят его только к сторонникам русского национализма. Поэтому пока это выглядит как стремление консолидировать консервативный электорат, а не бороться за симпатии, положим, среднего класса, который нельзя сказать, что поголовно настроен протестно, но весьма и весьма скептически.
Если говорить о содержании, то многие из мер, которые озвучены в программе, заслуживают поддержки. Это касается и темы новой индустриализации, и темы приоритета регионального развития. Но характерно, что эти меры уже были обыграны в ходе избирательной кампании «Единой России» и не позволили ей обеспечить себе лидерство в смысле ведения избирательной кампании. Подчеркиваю, сейчас я говорю не о результате партии, потому что она сохранила большинство в Госдуме, а именно о лидерстве в ходе избирательной кампании, о возможности обеспечить информационное и политическое преобладание, возможности предложить и навязать свою повестку политическим оппонентам и сторонникам. Вот этого не произошло, и если программа Путина будет повторением программы «ЕР», то существует риск возникновения аналогичной ситуации и в марте этого года, когда с одной стороны, будет достигнута формальная победа за счет консолидации консервативного электората. Но с другой стороны, из-за того, что это будет победа без морально-политического лидерства, возникнут сложности с признанием итогов выборов у существенной части общества.
Поэтому если перед Путиным стоит задача перехвата инициативы у протестных сред, у оппозиции, а мне кажется, такая задача для него актуальна, то необходимы более сильные решения, решения, которые напоминали бы о Путине образца 1999 года и 2003 года. Это периоды, когда было сформировано путинское большинство. Я напомню, что в 1999 году это, условно говоря, переход Терека, а в 2003 году – «дело ЮКОСа», которое было символом деолигархизации власти и национализации сырьевой ренты. Я сейчас говорю не о том, произошла ли деолигархизация власти и национализация сырьевой ренты, а о том, какие политические сигналы в обществе циркулировали. Сейчас необходимы мобилизационные решения аналогичного масштаба, чтобы перехватить инициативу. Здесь, я подчеркиваю, такая задача ставится.
Я не исключаю, что основные сюжеты избирательной кампании могут формироваться вне и помимо формальной программы кандидата. Это первый момент. Поэтому программу здесь нельзя считать однозначным свидетельством того, что вариант сильной избирательной кампании отброшен. И кроме того, вариант программы, который мы сейчас видим, не окончательный, поэтому возможны какие-то изменения в ее итоговой версии. Но в целом, еще раз говорю, для того, чтобы перехватить инициативу у протестных сред, фавориту гонки необходимо гораздо более сильные инициативы, чем те, что заявлены в его предвыборной программе.