Виктор Милитарев, вице-президент Института национальной стратегии:
Зачем понадобилось разгонять лагерь «ОккупайАбай» на Чистых прудах? На мой взгляд, власти или, если сказать точнее, те власти среднего уровня, которые принимают решения по этому вопросу (поскольку Путин, как известно, играет в хоккей), сами себя загипнотизировали воплями об оранжевой угрозе, которые ведутся в околокремлевских кругах с 2004 года.
Я уже неоднократно заявлял, что сегодняшние оппозиционные акции, включая «ОккупайАбай», не являются типологическим аналогом оранжевой революции и Майдана в Киеве 2004 года. Они гораздо больше похожи на предшествующие им во времени другие украинские протестные кампании. Прежде всего я имею в виду кампанию «Кучма - геть!». Несколько раз в Киеве проводились массовые кампании против тогдашнего президента Кучмы, неоднократно создавались палаточные лагеря и они, кстати, разгонялись. А оранжевая революция наступила только через несколько лет.
В чем отличие кампании «Кучма - геть!» или как ее еще называли «Кучмагейт», от Майдана и оранжевой революции? Технологии, которые в последствии назовут оранжевыми, безусловно, в кампании «Кучма - геть!» применялись, но не в полном объеме. Смысл кампании «Кучма - геть!» заключался в том, что действительно плохого президента Кучму путем медийной демонизации превращали в чудовищно плохого властителя, которого невозможно терпеть больше ни одной минуты, страшного преступника, убийцу Гонгадзе, человека, которого надо сместить немедленно.
Таким образом естественные настроения антипатии к Кучме, который действительно был слабым и плохим президентом, да и просто успел надоесть за два своих президентских срока, превращались в настроения, когда требования убрать Кучму немедленно превращались в сверхценность.
Но собственно оранжевая революция наступила только тогда, когда Кучме была найдена альтернатива, когда из многочисленных кучмовских выкормышей, которые пробовались на роль альтернативы, были отобраны Виктор Ющенко и Юлия Тимошенко. Они при помощи медийных технологий были представлены как национальные герои.
Тогда уже началась настоящая оранжевая кампания как противопоставление национальных героев, которые должны прийти к власти немедленно, главному врагу украинского народа, которого нужно немедленно убрать. На эту роль был назначен Кучма, а когда он талантливо соскочил с паровоза, поставив вместо себя в качестве кандидата в президенты Януковича, то тут же были использованы юношеские судимости Януковича и была поднята неимоверная истерика на тему того, что вот нам предлагают в президенты уголовника.
При этом я вовсе не идеализирую ни Кучму и ни Януковича. И Кучма, и Янукович, и Ющенко, и Тимошенко, безусловно, отвечают навальновскому определению «жулики и воры», это плохие государственные деятели, плохие президенты, плохие премьер-министры. Украина заслуживала и заслуживает лучшего. Но факт остается фактом: одни жулики и воры были выданы за демонов, а другие за ангелов и героев. Именно этим и вызвала у меня возмущение оранжевая революция в Киеве, когда народ обманывали и вгоняли в состояние массовой истерики, обещая ему светлое будущее, которое дать не могли и не хотели.
Второй аналогией лагерю «ОккупайАбай» является, разумеется, московский «Гайд-парк» на Пушкинской площади 1988 года, как тогда выражались, "скверик у «Московских новостей»". Аналогия здесь почти полная, там тоже присутствовали, как сейчас бы говорили, либералы, левые и националисты и там было порядка 70% городских сумасшедших и других неадекватных людей.
Аналогия прослеживается не только в этом, но и в том, что на Пушкинской площади задавали тон «демсоюзовцы» и другие радикалы, которые тогда демонизировали соответственно фигуру Горбачева и вели истерические разговоры о том, что в Советском Союзе существует тоталитарный режим, возглавляемый Горбачевым. Им и в голову не приходило, я об этом уже сто раз писал, что при тоталитарном режиме ни митингов, ни «гайд-парков» не бывает. Тогда Горбачев проявил сдержанность и несмотря на то, что тогдашний ОМОН уже творил бесчинства, скверик у «Московских новостей» все-таки не разгоняли.
Как относится к реакции властей на «ОккупайАбай»? Она полностью безумна или в ней есть разумные основания? Чтобы ответить на данный вопрос, надо провести третью аналогию: по своему кадровому составу и по идеологии туристический лагерь «ОккупайАбай» конечно очень похож на туристический лагерь имени Че Гевары, который регулярно собирался «Левым фронтом» на черноморском побережье Кавказа. Вроде бы нормальный лагерь левой молодежи, однако, вполне радикальный и обсуждающий технологии организации массового протеста и прямо обсуждающий подготовку социалистической революции. Вопрос, таким образом, заключается в том, является ли "Оккупай Абай" лагерем имени Че Гевары, дорвавшимся, наконец, до подготовки давно желанной революции?
Мое мнение тут не совпадает с мнением моих друзей, с которыми мы обсуждаем эту ситуацию. Они видят реальную опасность перерастания левацкого протеста в перехват инициативы, подобный тому, который произошел в феврале 1917 года или в августе 1991 года. Я пока отношусь к ситуации гораздо более оптимистически и считаю лагерь «ОккупайАбай» достаточно невинной клоунадой, заслуживающей только иронии. Поэтому мне реакция власти кажется преувеличенной.
Однако, надо понимать, что наша нынешняя власть не обладает концептуальной властью, необходимой для противостояния концептуальному бунту уличной оппозиции. Власть не способна предложить участникам протестных туристических лагерей идеологическую альтернативу. Она не способна защитить себя словами, мы это видим на провале всех дискуссий, которые провластные активисты устраивали на Чистых прудах.
И дело не только в их личной бездарности, и не только в идеологической предвзятости большинства протестных активистов. Власть реально не имеет аргументации, доказывающей свою правоту. Ведь в протестном движении смешиваются клоунада, предвзятость и истеричность с вполне реальной и справедливой критикой существующего режима. На эту справедливую критику режиму ответить нечего. Возможно именно это ощущение собственной слабости и заставляет власти заниматься бессмысленными разгонами, потихоньку делая из протестных активистов мучеников и героев.
Но пока я и сам за себя не могу решить, как отвечать на поставленный вопрос. Окончательный ответ мы получим, когда поймем настроения российской глубинки. Исследования лучших российских социологов, прежде всего, группы Сергея Белановского и Михаила Дмитриева (исследователей, которые первые предупредили нас о том, что в апреле 2010 года произойдет серьезное падение доверия к Владимиру Путину у большинства нашего народа), говорят о том, что протестные настроения ширятся и уже достигли малых и средних городов.
Они пока не являются активными отчасти потому, что народ ждет, не проявит ли власть разумность и не сделает ли поворот к политике социальной справедливости и защиты русского народа. С другой стороны, власть, показав России митинги, на которых среди протестующих видны колонны под флагом ЛГБТ а на трибунах выступают, в том числе политики из 90-х, ассоциирующиеся с Ельциным и гайдаровскими реформами, тем самым во многом дискредитировали московское протестное движение.
Сегодня, когда в том же лагере «ОккупайАбай» тон задает совсем не Немцов, а левые активисты, этого провинция уже не видит. Другое дело, что по вопросу ЛГБТ как раз ничего не меняется, поскольку в лагере «ОккупайАбай» активисты гей-движения присутствуют и даже, насколько мне известно, участвуют в охране лагеря. И, таким образом, радужный флаг ЛГБТ-движения, к моему большому сожалению, продолжает оставаться символом московских протестов.