Вячеслав Данилов, редактор сайта Liberty.ru:
Необходимо отличать правовые и политические аспекты нынешней антикоррупционной кампании в России. Обезличенное право, хоть и с лицом прессека СКП, институциональные механизмы, пусть сами "ржавые", – и публичную политическую игру. То, что две эти составляющие - хард и софт - работают совместно - необходимое условие эффективности такого рода кампаний. Вместе они переводят режим анонимной власти на антропологический экран - у капитала оказываются имена, отчества, фамилии и место прописки, а сам капитал оказывается лишь оборотной стороной менеджериальной функции. То есть коррупция - это способ несовпадения власти с самой собой, а капитала - с владельцем. Российская коррупция, возможно, лишь еще одна проекция тихой "революции менеджеров".
Борьба с коррупцией - увлекательное занятие, в особенности если она сопряжена с политической волей и включает множество разнообразных инстанций и публичных фигур на радость "широким слоям населения". Та форма борьбы, которую демонстрирует нынешняя власть, носит характер антиэлитной кампании и осуществляется "по запросу" снизу. Вероятно, предполагается, что эта кампания будет "рейтинговать" власть. Однако этого пока почему-то не происходит. Хотя, казалось бы: как показывают опросы, в частности Левада-центра от 20.03.2013, граждан РФ волнует тема коррупции более чем когда-либо ранее (рост за 2 года на 8 пунктов). И эта озабоченность вроде бы должна отражаться "в плюс" власти, которая борется с вороватыми чиновниками.
Вероятнее всего, отсутствие транзита "озабоченности" в "доверие" не происходит либо в силу инерции массового сознания - и тогда продукт "борьбы с коррупцией" высших чиновничьих групп с нижестоящими отразится на рейтинге первых лиц и правящей партии, либо, и это более вероятно, публичная антикоррупционная кампания утянет рейтинги дальше вниз. Поскольку публика в целом не отделяет руководство страны от антропологического наполнения созданной им "вертикали".
Есть всеобщее согласие относительно того, что с коррупцией необходимо бороться. Нельзя против этого возражать, не рискуя репутацией. Однако за завесой публичного лицемерия (когда любой вор и взяточник с удовольствием будет рассуждать о коррупции) скрываются необозначенные и невыявленные правила этой политической игры - где пределы "коррупции"? Временные - каков политический "срок давности" в рамках этой кампании? Например, как насчет приватизации? Количественные - сколько нужно украсть, чтобы стать коррупционером? "Трех колосков" достаточно? Так назовем их: когнитивные - какова предельная точка, где отмытое украденное получает алиби? Например, редакторы и авторы прогрессивного информресурса отвечают ли за то, что жили на средства, сворованные у стариков и детей? И, разумеется, гражданские - кому можно "бороться с коррупцией", а кому - нельзя? Гудков-младший своим политическим жестом вроде бы присвоил себе санкцию на такую борьбу и был одернут. Но почему Навальному можно "бороться с коррупцией", а Гудкову - нельзя?
Пока нет ответов на эти вопросы (а их, скорее всего и не будет озвучено), сама антикоррупционная кампания будет находиться под вопросом. В водовороте этой кампании может не оказаться ни одного незапачканного политического агента и ни одного бенефициара. "Белые" начинают, а проигрывают все.