Михаил Виноградов, руководитель департамента политического консультирования Центра коммуникативных технологий «PRОПАГАНДА»:

Чисто гипотетически присоединение Российской партии пенсионеров к РПЖ и «Родине» означает усиление двух последних, так как РПП является наиболее сильным из партнеров этой коалиции, причем не в силу собственного потенциала (как партийная структура она не слишком сильна), а в силу той магии, которую оказывает слово «пенсионеры» на избирателей. Такого бренда, даже близкого по силе, не было у Партии ЖИЗНИ, и бренд «Родины» в последнее время так серьезно не работал. Вопрос в том, сохранится ли слово «пенсионеры» в названии новой партии, потому что без него магия исчезнет.

Партия пенсионеров, как и «Родина», в результате объединения получает некоторый иммунитет от внезапных действий со стороны государства, поскольку такой риск всегда существовал, в силу того что РПП серьезно отбирает голоса у «Единой России». Больше, скорее всего, объединение РПП ничего не дает. Пока нет признаков того, что эта двухпартийная игра будет сохранена до выборов, все может десять раз еще измениться. Поэтому нет гарантий, что новая партия получит по итогам выборов представительство в органах власти, в правительстве и так далее. Пока таких гарантий нет, как нет их на самом деле и у «Единой России», то и привлекательность объединенной партии в глазах инвесторов будет меньше, чем ей самой хотелось бы.

Для действующей власти существование Партии пенсионеров как управляемой силы серьезной угрозы не носило, потому что если работать не на существенное повышение голосов за «Единую Россию», а на общее увеличение представительства в парламенте всех лояльных партий (а Партия пенсионеров, безусловно, относилась к числу лояльных, особенно в последний год), то РПП в самостоятельном плавании приносила бы больший результат. При этом не очень понятно, что она получает от объединения с РПЖ и «Родиной».

Конечно, объединение будет проходить в регионах болезненно. Сегодня даже в «Единой России» во многих регионах остаются, как ни странно, признаки раскола на тех, кто пришел из «Единства» и тех, кто пришел из «Отечества». Эти признаки иногда проявляют себя до сих пор.

Процесс объединения будет достаточно трудным и в силу того, что есть регионы, где отделения всех трех партий достаточно сильны, а также в силу того, что не для всех региональных отделений центральное руководство является авторитетом. Все-таки партии достаточно активно работали по франчайзинговым схемам, продавая свой бренд на выборах тем или иным спонсорам. Позиции этих спонсоров и отношения с ними для партий не менее важны, чем отношения с центральным руководством. Это создает известные проблемы для объединения. Пока что объединение проходит достаточно гладко, но если не будет очень серьезной морковки для региональных активов всех объединяющихся партий, это будет болезненно и, возможно, скандально, как мы сейчас уже видим, например, на выборах мэра Самары.

Новая партия будет конкурировать на выборах с «Единой Россией». Отчасти – с коммунистами. С ЛДПР она вряд ли будет конкурировать, поскольку объединенная структура не сможет стать такой яркой, харизматичной, отчасти эпатажной, как ЛДПР. Думаю, что конкуренция с «ЕР» будет очень серьезной. Для власти это маловажно, потому что объединенная партия управляема, но для «Единой России» это нежелательно. Думаю, в интересах «Единой России» было бы разрушить планы появления второй мощной левой силы.

Новая структура на выборах в Госдуму, определенно, преодолевает 7-процентный барьер и теоретически получает шанс стать второй партией, опередив ЛДПР. Но пока что она окончательно себя в роли второй партии не застолбила, поскольку электоральный потенциал ЛДПР весьма велик. Существует еще и КПРФ, хотя она постепенно приходит в упадок. Но если «пенсионерам» не сохранить название, то можно уступить КПРФ. Новая структура не имеет пока шансов стать первой на выборах в Госдуму, позиции «Единой России» все же сильнее, но пространство для борьбы есть.

Кроме того, будет важно, станет ли новая партия опорой для кого-либо из кандидатов в преемники. Думаю, руководители партии имеют в виду, что это возможно, но пока четкой схемы нет, потому что не понятно, какая из башен Кремля будет в конце концов сюзереном новой партии.