Михаил Леонтьев, ведущий программы «Однако» (Первый канал):

Сегодня парламент Абхазии обратился к российскому руководству с просьбой о том, чтобы Россия признала независимость Абхазии. А вот вчера был дождь. Ну нормально – осенью в октябре дождь. Что тут комментировать, это естественно.

Существует некий процесс: провели референдум, а теперь на основании результатов референдума, который абхазские власти считают, безусловно, законным и легитимным (было бы странно, если бы они считали иначе), они обязаны обратиться к России с просьбой, которая реализует результат законного, то есть обязательного к исполнению, референдума. Однако это ничего не меняет.

Россия уже тысячу раз ответила на подобные просьбы, и Абхазии этот ответ известен. Более того, до обращения (так же как и после него) Абхазия обладала всей полнотой знаний о российской позиции. Не говоря о том, что, я думаю, и референдум, и это обращение, которое не является отдельным от референдума актом, делались с согласия России. Это не значит, что Россия немедленно побежит признавать Абхазию, но Россию такая позиция Абхазии устраивает. Она является аргументом для нас. И Абхазию она устраивает. Это не мы продиктовали Абхазии позицию. Но нас устраивает, что Абхазия декларирует свою позицию публично и официально. Если бы нас это не устраивало, мы могли бы уговорить Абхазию воздержаться от подобных шагов.

Саакашвили и его предшественники последовательно создали ситуацию конфронтации, угрозы. Мы должны последовательно выстраивать сдерживающую систему. Причем абхазы здесь не являются марионетками: они тоже самостоятельный субъект, они заинтересованы в своей безопасности, и мы заинтересованы в их безопасности. С этой точки зрения мы выстраиваем некую систему, при которой мы можем сказать грузинам: «До того момента, пока вы не вышли из поля вменяемой политики, до того момента, пока у вас крыша не поехала, мы не будем признавать Абхазию и Южную Осетию; не будем подвергать сомнению принцип территориальной целостности Грузии, пока Грузия существует в состоянии политической вменяемости. Вот когда вы ее потеряете – тогда… Вы видите, что мы готовы к тому, чтобы принять меры, в том числе и формально-правового характера».

Россия дала свои гарантии Южной Осетии и Абхазии. Гарантии имеют одну цель – предотвратить агрессию, а не спровоцировать ее. Для того чтобы предотвратить и не спровоцировать, нужно делать только одно – нужно эти гарантии демонстрировать, они не могут быть тайными. Тайные гарантии существуют тогда, когда вы хотите спровоцировать войну, а потом неожиданно для противника прийти на помощь своему союзнику. Вы напали на Свазиленд, никак не догадываясь, что за него будет воевать ЮАР, а там, оказалось, есть тайное соглашение.

На сегодняшний день важна как раз демонстрация: «Смотрите, ребята, у нас все готово, поэтому не надо усугублять ситуацию. Мы будем придерживаться наших международных обязательств в том случае, если вы будете находиться в рамках международного права. Если вы выйдете за рамки международного права, мы снимаем с себя ответственность за поддержание по отношению к вам международных правовых обязательств, потому что вы за эти рамки вышли».

Россия очень стремится к тому, чтобы защищать легитимные международно-правовые нормы, даже если они уже практически не действуют и становятся выхолощенными, сугубо формальными, даже когда их нарушают все, в том числе и те, кто учит нас, как надо жить. Это есть принцип нашей политики. Поэтому если Россия и выйдет за те международные нормы, которые она сама признала и сама пытается распространить на всех, сделать универсальными, то для этого должны быть безусловные юридические основания – как для того чтобы изменить собственную позицию, так и для того чтобы занять другую позицию. С этой точки зрения мы должны иметь всю юридическую структуру суверенитета в Абхазии в таком виде, при котором мы можем его признать.