Стенограмма:

Дмитрий Медведев: 

Добрый день, коллеги! Сегодня мы подведём итоги работы Министерства в прошлом году, обсудим планы на текущий год.

Вообще, сегодняшняя коллегия завершает довольно бурную неделю. Несколько дней назад я представлял отчёт Правительства за прошлый год в Государственной Думе. Собственно, всё, что мне хотелось сказать, я там сказал. Но хотел бы специально подчеркнуть, что в работе, которую проводил финансово-экономический блок Правительства в целом, большая заслуга вашего министерства. Подготовлены другие документы, в частности проект Основных направлений деятельности Правительства на период с 2016 по 2018 годы с учётом текущих изменений. Вчера на заседании Правительства мы обсуждали сценарные условия, основные параметры прогноза на три года. Эти документы тоже, естественно, являются в значительной мере результатом, уважаемые коллеги, вашей работы.

Минэкономразвития – очевидно особое, штабное министерство, где разрабатываются стратегические планы, задаются ориентиры по всем отраслям экономики. Это действительно так. Сопровождение четырёх десятков государственных программ, их корректировка с учётом текущей ситуации, оценка эффективности – всё это лежит на Минэкономразвития. Это очень масштабная, ответственная работа. И действительно через механизм государственных программ у нас сегодня проходит более половины, а именно 63%, расходов федерального бюджета.

В прошлом году всем нам, наверное, как никогда, приходилось много заниматься оперативными вопросами, в том числе и вашему министерству, которое вообще по своей природе должно быть стратегическим. Но понятно, что как ни прогнозируй кризис, он всё равно развивается быстрее и несколько по иному сценарию, чем все этого ожидают. Пожалуй, в этом была основная сложность. Одновременно нужно было и принимать первоочередные меры по стабилизации ситуации, корректировать федеральный бюджет, государственные программы, поддерживать банковскую систему, разрабатывать долговременные шаги, которые, с другой стороны, должны быть связаны с серьёзными реформами, структурными преобразованиями. Сейчас мы разрабатываем и принимаем решения сразу по двум контурам – по оперативному контуру, потому что кризис продолжается, и, конечно, – по стратегическому, выполняя, с одной стороны, правительственный план по антикризисным мерам на этот год, а с другой стороны, основные направления на последующие три года.

Ещё одна важнейшая задача прошлого года была связана с полноценной интеграцией в экономическую систему нашей страны двух новых субъектов – Республики Крым и города Севастополя. Задача беспрецедентная, которую никогда мы, во всяком случае в новейшей российской истории, не решали. Здесь был проведён колоссальный объём работ всеми коллегами по Правительству и, конечно, Министерством экономического развития в том числе. Нужно было ускоренно формировать нормативную базу, решать множество организационных и финансовых вопросов, готовить управленческие кадры. В целом хотел специально подчеркнуть, что эти задачи решены – может быть, не без каких-то издержек, трудностей, но тем не менее эти задачи решены. В общем и целом Республика Крым и Севастополь сейчас уже даже в управленческом плане не воспринимаются как некая экзотика, особые субъекты. Уже всё-таки произошло в значительной мере их врастание в ткань государственной и экономической жизни нашей страны.

В последние дни было многое сказано по итогам нашей работы за прошедший период. Тем не менее несколько дополнительных акцентов я всё-таки расставлю. Учитывая особую роль Минэкономразвития в системе исполнительной власти, естественно, я буду говорить не только о вашей работе, но и по задачам, которые стоят перед финансово-экономическим блоком Правительства в целом.

Первое. Экономика наша действительно, как это ни тривиально звучит, находится под жесточайшим прессингом. И экономические проблемы сугубо российского происхождения, наши структурные проблемы, никуда не делись. В прошлом году темпы экономического роста серьёзно замедлились, а в этом перешли, так сказать, в красную, отрицательную зону.

Тем не менее определённая стабилизация произошла. Мы все тоже это понимаем, рассчитываем, что пик инфляции пройден. Однако негативные тенденции в целом пока сохраняются. Прогнозные оценки по основным макроэкономическим показателям, к сожалению, пока трудные. Конечно, мы рассчитываем, что те меры, которые Правительство принимает по поддержке промышленности, по поддержке сельского хозяйства, банковской системы, по импортозамещению, позволят экономике быстрее начать восстановительный рост.

Все проблемы российской экономики присутствующим хорошо известны. Если коротко, это, конечно, прежде всего её сырьевая направленность, недостаточная эффективность, спад инвестиционной активности при необходимости решать масштабнейшие инфраструктурные задачи, несопоставимая, к сожалению, с показателями большинства стран доля малого и среднего бизнеса в структуре экономики, неоправданно высокие издержки, невысокое качество управления во всех секторах и, конечно, в государственном секторе. Всё это серьёзно ограничивает нашу конкурентоспособность. Таковы проблемы.

Второе, о чём хотел бы сказать. Конечно, что особенно сегодня тревожит, – это ощутимое сокращение инвестиций, тем более что от сегодняшней инвестиционной активности, мы с вами прекрасно понимаем, зависят темпы развития нашей экономики в будущем. Ряд механизмов, для того чтобы поддержать инвестиции, был запущен, ряд будет воплощён в жизнь в ближайшее время. Но важно создавать такие условия, чтобы в реальный сектор шли не только государственные инвестиции, хотя без них в этот период не обойтись, но всё-таки продолжали поступать и частные инвестиции.

Третье. Проблема, которая сегодня характерна практически для всех секторов российской экономики, – это неоправданно высокий, можно даже сказать, критический уровень издержек, в том числе из-за темпов роста заработной платы, которые, как известно, не были подкреплены соответствующим ростом производительности труда, о чём мы в общем-то все говорили последние лет десять, но ситуация тем не менее не менялась. Ещё одна составляющая затрат – это, конечно, тарифы естественных монополий. Поэтому нам нужно с этими издержками, естественно, пытаться бороться.

Ещё одно направление, на которое хотел бы обратить внимание, по снижению издержек, – это, естественно, сокращение контрольных и административных процедур. К концу этого года «дорожные карты» нашей предпринимательской инициативы должны быть исполнены. Информацию о том, как идёт эта работа, аккумулирует именно ваше министерство. Вы владеете общей картинкой, поэтому ещё раз хочу напомнить: и «дорожные карты», и федеральные стандарты по инвестициям и развитию конкуренции принимались не для формальных отчётов, не для того, чтобы говорить об этом на различных совещаниях и докладывать начальникам, а для того, чтобы просто реально улучшить положение дел.

Четвёртое, о чём я хочу сказать. Особый акцент сегодня мы действительно должны сделать на развитии малого и среднего бизнеса. Для того чтобы облегчить жизнь небольшим компаниям, на период до 2018 года вводится мораторий на увеличение налоговых ставок, ставок по страховым взносам в государственные внебюджетные фонды. Более того, план первоочередных мероприятий по обеспечению устойчивого развития экономики предусматривает для них снижение налоговой нагрузки.

Должны быть приняты меры для повышения доступности кредитных ресурсов, включая национальную гарантийную систему. Государство берёт на себя часть издержек, которые не связаны с производственной деятельностью маленьких фирм: это административные издержки, затраты на создание инфраструктуры. Поэтому нужно продолжить развитие индустриальных парков, инновационных кластеров и центров компетенции.

Пятое. Для того чтобы поддержать наших производителей, мы с вами подготовили (совместно, конечно, с другими министерствами) программу импортозамещения, в том числе через преференции для государственных и муниципальных компаний по участию в закупках. Но делать это нужно аккуратно, чтобы не сокращать конкурентную среду, потому что в любых протекционистских мерах такой риск, безусловно, есть, и нужно иметь в виду, что при выполнении федеральных и региональных «дорожных карт» по развитию конкуренции могут быть всякого рода неожиданности.

Мы строим систему одного окна. Естественно, всё это должно быть доведено до конца. Уже работает единый центр поддержки экспорта на базе Агентства по страхованию кредитов и инвестиций и Росэксимбанка.

И, наконец, шестое. Нужно более активно работать в плане стимулирования научных и прикладных разработок, внедрения инноваций, именно коммерческого внедрения инноваций. Без новых технологий нам никаких успехов не видать. Контуры такой стимулирующей системы уже сформированы. Утверждена и выполняется стратегия инновационного развития до 2020 года. Сформирован пул институтов развития. 60 компаний с государственным участием реализуют собственные программы инновационного развития, стимулируя спрос на российские высокотехнологичные разработки. Но нужно следить за тем, как это делается, стимулировать, побуждать государственные компании к такого рода решениям, иначе у них есть  склонность расслабляться и заниматься совсем другими вещами.

Важно сконцентрировать внимание на перспективных направлениях, включая Национальную технологическую инициативу, и внедрять эти самые инновации как раз в тех традиционных секторах, где у нас наиболее высоки издержки. Я имею в виду, естественно, ЖКХ, теплоснабжение, в частности строительство и некоторые другие.

Вообще говорить о деятельности Министерства экономического развития можно долго. Я не хочу отнимать этот хлеб у министра. Очевидно, что есть и другие задачи, которыми занимается коллектив министерства, – это и стратегическое планирование, и управление государственным имуществом, развитие регионов, развитие и стабилизация жизни в моногородах, расширение сети многофункциональных центров. Здесь, кстати, хочу сказать, сделано уже достаточно много, этот институт заработал, все им довольны. Надо двигаться именно по тем решениям, которые мы принимали. По сути, это и есть наша среднесрочная программа, которую мы воплощаем в жизнь в Основных направлениях деятельности Правительства и которая должна быть принята в новой редакции в ближайшее время.

Цели тоже все заявлены. Мы должны выйти к 2018 году на уровень темпов роста не ниже среднемировых. Для этого есть целый ряд решений. Так что работы, уважаемые коллеги, у нас с вами будет предостаточно.

Скажем прямо, внешние условия остаются неблагоприятными, и мы не строим прогнозы на их быстрое улучшение, поэтому мы должны научиться работать и жить в такой обстановке вопреки разным апокалиптическим прогнозам. У меня такое ощущение, что мы, к сожалению, на самом деле этому уже научились. Но, с другой стороны, нет худа без добра. Очевидно, что и мы можем работать в иных условиях, и резервы в нашей экономике всё-таки весьма приличные, что позволяет нам не только выживать, но и в целом развиваться даже в крайне сложных условиях.

Задачи, которые придётся решать министерству в текущем году, очень сложные, но они весьма интересные. Всё для того, чтобы эти задачи решить, у коллектива министерства есть, есть потенциал для движения вперёд, поэтому уверен, что мы с ними справимся.

Ещё раз сердечно вас благодарю за работу в прошедшем году. Поздравляю с наступающими майскими праздниками, ж елаю удачи и всего доброго.

Алексей Улюкаев:

Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги! 

Мы собрались для того, чтобы подвести итоги 2014 года, поговорить о задачах 2015 года. Не самое простое время, не буду повторяться, Дмитрий Анатольевич об этом сказал. Хочу сказать лишь об одном, что всегда, знаете как, глаза страшатся, а руки делают. Вот те ожидания, отчасти совсем мрачные, негативные ожидания конца 2014 – начала 2015 года, к счастью, не в полной мере реализуются. Мы видим это по состоянию финансовых рынков, по поведению вкладчиков банков, по динамике валютного курса рубля, по отношениям кредиторов и заёмщиков, по недельной инфляции, которая сейчас не отличается от того, что было год назад. Это в свою очередь даёт уточнение по ряду позиций реального сектора – и спад валового внутреннего продукта, и особенно спад промышленного производства, конечно, гораздо меньше, чем это виделось три месяца назад.

Это не основание для того, чтобы расслабиться или не реализовывать наших планов. Это говорит лишь о том, что и объективные условия немножко меняются, и адаптивные возможности российской экономики оказались, наверное, лучше, чем мы предполагали (и они особенно хорошо сейчас, в начале этого года, проявляются), и меры экономической политики, в том числе сформулированные в плане действий Правительства по обеспечению экономического роста и социальной стабильности, тоже дают свои результаты.

Тем не менее проблемы наши не сводятся только к проблемам деловой конъюнктуры, мировых рынков, к проблемам санкций, закрытию доступа на рынки капитала – многие проблемы связаны с собственными структурными особенностями нашей экономики, состоянием наших институтов. И как раз сейчас, возможно, у нас есть шанс выстроить несколько иные принципиальные основания для нашего экономического развития, уйти от слишком большой зависимости от внешних рынков, уйти от слишком большой зависимости от постоянного потока финансовых ресурсов либо через механизм положительного сальдо торгового баланса, либо через механизм положительного сальдо финансового счёта, счёта капитальных операций, который оказывал мощное давление на рынок труда, увеличивал издержки производства, способствовал в большей мере развитию так называемых неторгуемых секторов экономики, оставляя меньшие объёмы финансовых ресурсов для развития торгуемых секторов, то есть прежде всего промышленности и сельского хозяйства.

И сейчас совершенно понятно, что тот экономический рост, который, мы надеемся и исходим из этого в наших прогнозах, станет восстанавливаться уже со следующего года, будет опираться прежде всего на инвестиционные принципы, на инвестиционные составляющие.

Трудовые ресурсы ограничены, степень их использования довольно большая. Даже сейчас, в непростых кризисных условиях, у нас менее 6% незанятость активного населения в экономике. Производственные мощности – так же, конечно, есть определённый резерв по отраслям для их большей мобилизации, но он тоже весьма ограниченный.

Есть ли финансовые ресурсы в стране? Они есть, потому что норма сбережения достаточно высокая, и разрыв между ней и нормой накопления большой. Снижение издержек предприятий, связанных во многом с тем, что глубокая девальвация позволила им выиграть конкурентоспособность и на наших внутренних рынках через импортозамещение, и на внешних рынках, создавая лучшие условия для экспорта, позволяет увеличить финансовый результат, позволяет увеличить прибыль, которая может быть направлена и должна быть направлена на цели инвестиционного развития…

Второе – это рост кредитного плеча, и мы надеемся, что стабилизация, прежде всего в сфере инфляции, позволит снижаться процентным ставкам и ключевой ставке, иным ставкам по инструментам Банка России, а затем и конечным заёмщикам, и увеличить объёмы кредитования.

И третье – это дальнейшее снижение издержек для предприятий через механизмы тарифообразования, через опережающий рост производительности труда по сравнению с динамикой фонда заработной платы. И вот тот выигрыш во времени, который получили российские предприятия в связи с сокращением их издержек и возможным увеличением финансовых результатов вследствие сокращения этих издержек, мы должны использовать. Мы должны наполнить это время большой работой по поощрению инвестиций. И здесь очень важна деятельность в области государственных капиталовложений или связанных с ними каналов для проведения финансовых ресурсов для целей инвестиционного развития.

И конечно, принципиальные наши установки – это развитие частных инвестиций. Частный инвестор должен, с одной стороны, получить сигнал, он должен быть в большей степени уверенности в том, что риски не так высоки и возвратный капитал ожидается неплохой. И второе: инфраструктура должна быть приспособлена к тому, что придёт частный инвестор. А это, значит, вложения не только в транспортную инфраструктуру, но и в развитие публичной инфраструктуры и в развитие инвестиций в человеческий капитал – это то, что будет востребовано частным бизнесом, когда он будет восстанавливать свою инвестиционную активность. А здесь не обойтись без инструментов государственной экономической политики.

Здесь нужно говорить, Дмитрий Анатольевич, про механизм государственных закупок. Мощный механизм, который мы должны предъявить в полном объёме. Закупки государственных институтов – 9 трлн рублей, связанных с государством институтов развития и компаний с государственным участием – порядка 15 трлн рублей. Мы заложили нормативно-правовую базу для качественного использования этих средств, мы заложили основу для того, чтобы использовать часть этих ресурсов для поддержки малого и среднего предпринимательства. Нужно наполнить эту правовую рамку эффективными действиями.

Для того чтобы создавать инфраструктурные условия для развития частного бизнеса, мы пользуемся теми механизмами, которые у нас есть, прежде всего это использование средств Фонда национального благосостояния для крупных инфраструктурных проектов. Семь проектов уже приняты к финансированию, начинают реализовываться. Это и проекты модернизации наших железных дорог (БАМ, Транссиб), модернизации шоссейных дорог (Центральная кольцевая автомобильная дорога), это создание новых мощностей в области энергетики («Ямал СПГ»), это развитие широкополосного интернета, иные направления деятельности.

Мы слышим иной раз такие сомнения, что зачем же проедать резервные фонды… Мне кажется, что развитие инфраструктурных проектов – это не проедание, а способ защитить национальные активы (а резервный фонд – это форма существования национального актива) от непроизводительного использования, от проедания.

Важная проблема бюджетирования для целей развития состоит в том, что созданный механизм, который является контрциклическим на стадии экономического роста (механизм бюджетного правила, механизм формирования резервных фондов), позволяет нам на этой стадии охлаждать экономическую активность и резервы отсрочивать. А вот на стадии экономического спада, когда, казалось бы, мы должны были бы в полный рост направить эти средства, для того чтобы, наоборот, оживлять слишком подмороженную экономику, мы этого не делаем.

У нас механизм наполовину контрциклический, на первой половине фазы, а на второй – проциклический, и это видно по цифрам. Мы видим, как ухудшается структура бюджета с точки зрения соотношения между производительными расходами и непроизводительными расходами. Расходы на человеческий капитал, на образование, на инновации, на науку – это будущий задел экономического роста. Расходы на государственные капиталовложения, прежде всего в инфраструктуру, последними увеличиваются и первыми сокращаются. Совсем недавно государственные капиталовложения составляли 20% от всех капиталовложений. Сейчас это одна шестая – 15%, а на горизонте финансовой трёхлетки мы видим, что они сокращаются до 10%. И механизм, когда статьи бюджета разные по степени защищённости: есть публично-правовая защита для одних статей и нет такой защиты для статей, связанных с экономическим развитием… И вот эти контрцикличность бюджетного правила на стадии роста и процикличность на стадии спада вместе создают ситуацию, при которой, к сожалению, у нас даже в номинальных цифрах государственные капиталовложения будут в конце финансовой трёхлетки меньше, чем это было ещё несколько лет назад – в номинале, я уж не говорю в долях от ВВП или с учётом реального эффективного курса. Это то, где мы должны совместно находить развязки этих острых вопросов, я имею в виду механизмы равной защищённости статей бюджета и равного индексирования статей бюджета, с тем чтобы у нас доля производительных расходов бюджета не сокращалась.

Второе очень важное – мы должны дополнить это набором механизмов, которые помогают частному инвестору сделать свой выбор в пользу инвестиционного развития, сделать свой выбор в пользу использования финансовых ресурсов для реализации инвестиционных проектов. Для этого мы разработали и начали реализацию ряда инструментов – это прежде всего инструмент проектного финансирования. Потенциал этого инструмента очень большой. Сейчас банки, с которыми мы работаем, подготовили порядка 150 проектов. Общий объём финансов этих проектов – 2,8 трлн рублей. Соответственно, кредитование по нашим правилам (80% этих проектов – это кредитование) – больше 2 трлн рублей. Но мы связаны и объёмом бюджетных гарантий, мы связаны лимитом рефинансирования Банка России, поэтому пока этот проект является пилотом. Отобрано семь конкретных проектов – в сельском хозяйстве, в промышленности, в энергетике, в транспортной инфраструктуре. Пять из них получили бюджетную гарантию – долго мы с этим справлялись, но вроде бы справились, и один проект уже добрался до фондирования, собственно говоря.

Мы считаем, что пилотная отработка произошла. Теперь нужно тиражировать. Ведь задача мотивации инвестиционного развития – создавать массовый продукт, которым может воспользоваться не какой-то избранный инвестор, который добежал до соответствующего кабинета быстрее других, а массовый инвестор. Так вот, для того чтобы придать массовость этому проекту, мы, конечно, должны расширять финансовое обоснование. Наши коллеги в Банке России справедливо указывают, что сейчас, когда есть большой разрыв между рыночным фондированием, которое предоставляет Банк России исходя из ключевой ставки, и льготным фондированием, которое предоставляется через механизм проектного финансирования, они не могут увеличивать лимит. Но я хочу напомнить, что этот механизм создавался ещё тогда, когда ключевая ставка была на уровне 5,5%, и мы вовсе не предполагали, что это будет механизм льготирования. Задача проектного финансирования другая. Здесь бонусом является не льготное фондирование, а сам факт фондирования, потому что проектное финансирование – это длительный срок, семь-десять лет. Это первое. 

Второе – это большие и непонятные для кредитора риски. Вообще он будет реализован или нет? И сложность посчитать финансовую модель. И третье – это отсутствие обеспечения. Всё это приводило к тому, что просто проектного финансирования как класса, как жанра не было. И сейчас мы уверены, что по мере снижения ключевой ставки нам не потребуется фондирование на льготных основаниях, нам просто потребуется большая государственная гарантия и большой объём рефинансирования.

Здесь самое главное – это разделение риска. Мы делим его на четыре части: риск инициатора проекта, риск кредитора, риск бюджета через гарантию и риск Банка России через фондирование. Разделив риски, мы механизм развития инвестиций будем в более полном объёме, конечно, реализовывать.

Очень важно, что мы приняли принципиальное решение о развитии накопительного элемента пенсионной системы: в ближайшие три года это 1 трлн 100 млрд рублей средств. Мы должны сейчас, конечно, качественно работать и с негосударственными пенсионными фондами, и с государственной управляющей компанией на тему оптимизации их инвестиционных деклараций, направления большего объёма на цели развития. Хотя уже сейчас негосударственные пенсионные фонды являются приобретателями больше двух третей корпоративных облигаций новых выпусков, что даёт хорошую основу для развития.

Мы должны продолжить, безусловно, снижение издержек в экономике. Тот гандикап, который мы сейчас получили от изменения курсовых соотношений, продлится не более двух-трёх лет. Начиная с 2016 года мы ожидаем дополнительного роста, укрепления реального курса рубля, которое практически вернёт ситуацию к прежним параметрам, если мы не будем проводить проактивной экономической политики. Это прежде всего политика сдерживания тарифов, политика оптимизации тарифов, это снижение косвенных издержек бизнеса через регулятивные нормы. Сейчас мы вместе с деловым сообществом по поручению Председателя Правительства отработали механизмы оптимизации не только в налоговой, но и в квазиналоговой нагрузке на бизнес. Там порядка 70 позиций, которые мы проработали и предлагаем по одним из них отложение решения о введении этих обременений по крайней мере на три года, по другим снижение ставок нормативных по этим обременениям, а по некоторым даже по полной их отмене. Надеемся, что это будет серьёзной поддержкой для инвестиционной активности нашего бизнеса. Мы продолжаем работу по развитию инфраструктуры финансовых рынков, по развитию механизмов финансового оздоровления. Законодательство о несостоятельности находится сейчас в стадии серьёзной корректировки, и мы здесь также рассчитываем создать более удачные условия для развития инвестиций.

Многое из того, о чём мы сейчас говорим, легло в основу проекта Основных направлений деятельности Правительства, он размещён с позавчерашнего дня на нашем сайте. Надеемся, что, довершив дискуссию и с представителями делового сообщества, академического сообщества, и с депутатами, мы сможем от проекта перейти к стадии реализации этого механизма, и мы считаем, что тот целевой прогноз, который мы также подготовили, и Основные направления деятельности Правительства создадут единый механизм, который должен вывести нас в понятной перспективе примерно трёх-четырёх лет на существенное повышение темпов экономического роста на уровне не ниже среднемировых, которые основывались бы на высокой доле инвестиций в валовом внутреннем продукте и на высоких темпах прироста инвестиций. На самом деле всё то, о чём мы сейчас говорим, и то, что написано в этих документах, не является каким-то изобретением. Многое из этого уже существует в нормативной плоскости, многое из этого мы реализуем. Нужно просто темп материализации этих идей, этих нормативных рамок увеличить, чтобы до жизни всё это доходило быстрее.

Малый и средний бизнес – наиболее гибкий, наиболее чувствительный к улучшению условий. Работа через оптимизацию налоговых условий для малого и среднего бизнеса, для самозанятых, для индивидуальных предпринимателей. Второе – это создание условий для доступа к заказу. 15% – квота в государственном заказе, 18% – квота в заказе институтов развития и компаний с госучастием. Третье – это поддержка через механизм кредитования и гарантий. Мы создаём сейчас систему одного окна, объединяя усилия Агентства кредитных гарантий, МСП-банка и самой государственной программы развития малого и среднего предпринимательства с её финансовыми ресурсами, упрощая процедуры, упрощая администрирование для субъектов малого предпринимательства, которые готовы и хотели бы воспользоваться этими услугами, что позволяет им получать кредитные ресурсы по относительно приемлемым ставкам.

Эта работа по улучшению климата для бизнеса не остаётся незамеченной и теми, кто выставляет соответствующие оценки. Я имею в виду рейтинги глобальной конкурентоспособности – и Всемирного банка, и Bloomberg, и Всемирного экономического форума. В каждом из них мы в прошлом году сделали значительное движение вперёд, особенно в рейтинге конкурентоспособности Doing Business – на 30 позиций поднялись. Каждый следующий шаг будет стоить дороже в смысле усилий, в смысле труда, тем не менее у нас стоят амбициозные цели по продвижению по этим рейтингам. Не надо преувеличивать их значение – это не самоцель, но это хороший сигнал для инвестора, что мы в самом деле нацелены на качественную работу с ним.

Важны и наши внутренние рейтинги, я имею в виду региональный стандарт, региональный рейтинг, через который мы тиражируем лучшие практики, которые существуют в наших регионах, лучшие практики инвестиционного развития, тиражируем их и направляем, соединяем усилия других регионов в этом направлении.

Очень важна работа в области государственно-частного партнёрства. Нормативно-правовая база – мы приняли изменения в закон о концессиях, с 1 мая эти изменения начинают действовать. Мы сейчас близки к тому, чтобы в эту сессию принять закон о государственно-частном партнёрстве, который заложит общие рамки работы в регионах. В большинстве субъектов Федерации есть региональные законы, но они нуждаются в общефедеральной правовой рамке, для того чтобы снять любые озабоченности инвесторов.

У нас серьёзно увеличивается количество концессионных соглашений – больше 400 уже по состоянию на прошлый год. Объём инвестиций по этим проектам – это 140 млрд рублей с лишним, уже серьёзные, макроэкономически значимые объёмы. И здесь мы вот этими изменениями в законодательство создаём, запускаем механизм частной инициативы, когда проект в области публичной инфраструктуры, концессия может реализовываться по инициативе самого инициатора проекта – частного лица и частной компании. Предусматриваем механизм компенсации расходов инвестора на этапе эксплуатации объекта инфраструктуры, вводим механизм гарантии окупаемости инвестиций концессионера через валовую выручку.

Улучшение ситуации с издержками, выигрыш внутренней и внешней конкурентоспособности – это основание для того, чтобы усилить нашу активность в области поддержки экспорта. Здесь также важно давать массовый продукт, чтобы не отдельные наши, так сказать, национальные чемпионы могли воспользоваться гарантиями, субсидией, страховым гарантийным покрытием, но и широкий класс бизнесов из области среднекрупного и среднего бизнеса. В этом смысле чрезвычайно важна формируемая также система одного окна на базе агентства ЭКСАР, которое уже зарекомендовало себя как качественный институт по работе с экспортёрами, на базе Росэксимбанка при его необходимой дополнительной докапитализации и при создании, так сказать, окаймляющей их единой структуры, которая позволила бы экспортёру фактическому или экспортёру потенциальному в любом регионе Российской Федерации через эту систему одного окна получить консультацию, направление работы, возможность обращаться к нашим торгпредствам, получить возможность использовать механизмы региональных центров поддержки экспорта и, конечно же, получить финансовую поддержку через механизмы экспортного кредитования, страхования и гарантий. Надеемся, что центр в полный рост уже заработает со второго полугодия этого года. Для этого всё необходимое сделано.

Очень важна работа по формированию более конкурентной среды. Это, конечно же, связано и с оптимизацией работы естественных монополий, и с улучшением антимонопольной практики по работе с малым и средним предпринимательством – ограничениями здесь, какими-то имеющимися обременениями.

Чрезвычайно важное направление связано с инновационным развитием – это создание системы поддержки стартапов в области инвестиций. Мы сейчас и в бюджетном процессе соответствующие позиции укрепили, и инфраструктурные у нас имеются фонды с опытом работы. У нас создаются территориальные кластеры, уже 25 их существует в субъектах Российской Федерации, которые отбираются через механизмы конкурсного отбора и которые дают ресурс для роста высокотехнологичных рабочих мест, для серьёзного роста производства высокотехнологичной продукции. Это тоже основание для того, чтобы мы смогли увеличить долю несырьевого, нетопливного экспорта более высокими темпами, а именно – не меньше 6% в год, как это зафиксировано в нашей «дорожной карте» по развитию экспорта.

У нас есть предмет нашего особого беспокойства – это моногорода, где риски ухудшения экономической ситуации выше, чем в других частях Российской Федерации. Здесь также создан фонд развития моногородов, отобраны первые пять моногородов, которым будем оказываться – исходя из того финансового ресурса, который уже есть (3 млрд рублей), и того, который забюджетирован (5 млрд в этом году), – поддержка на создание инфраструктуры, которая позволит использовать потенциал, который имеется в этих субъектах, для того чтобы создавать новое технологичное производство, используя рабочую силу, использую имеющиеся возможности.

Не только материальные производства, не только экономика – министерство работает немало в области государственных услуг, услуг, которые оказываются гражданам. Мы развили систему многофункциональных центров, их уже более 1800. Мы создаём сейчас систему мобильных центров, их локальных отделений – это всего порядка 5,5 тыс. доступа. Рассчитываем, что в этом году будет создано ещё порядка 700 базовых центров и больше 5 тыс. удалённых офисов. Это позволит практически полностью перевести работу по оказанию государственных услуг на эти современные механизмы, которые позволяют экономить время, экономить силы и повышать степень удовлетворённости граждан самим фактом оказания государственных услуг, их количеством и объёмом. Собственно говоря, для этого граждане и платят налоги, для того чтобы получать от государства услугу. И вот эта услуга есть основание правильной системы взаимоотношений между налогоплательщиком и государством.

У нас есть базовый прогноз – это представление о том, каким образом экономика сможет преодолеть разрыв между потенциальным и фактическим выпуском. Он направлен просто на реализацию неких особенностей циклического развития – снятие ограничений по финансированию, по кредитованию. И это означает, что в целом при существующих структурах, при существующих институтах мы можем выйти на этот уровень 2–2,5% роста в год. Но это, конечно же, не тот уровень, который соответствует нашему потенциалу и который соответствует нашим амбициям. Поэтому задача, отфиксированная в базовом прогнозе и отфиксированная в основных направлениях деятельности Правительства, – это задача поднятия потолка. Потенциальный выпуск – это потолок. Мы пока сможем, наверное, в следующем году, достать этот потолок. Но мы должны поднять сам потолок. Этот потолок и есть среднемировые темпы экономического роста. Мы должны быть выше их, а это серьёзные структурные и институциональные изменения. Это большая ответственность, это большой труд. Но мне кажется, Дмитрий Анатольевич, что в этом зале и в иных аудиториях министерства собрались квалифицированные специалисты, которые имеют соответствующие амбиции, имеют соответствующее трудолюбие. Дмитрий Анатольевич, мы не подведём.

Спасибо.

По материалам Пресс-службы Министерства экономического развития Российской Федерации.