Вопрос: Уже последовали заявления, что реакция Москвы на арест российского имущества за рубежом в связи с «делом ЮКОСа» будет очень жёсткой. Каким может быть ответ на эти действия?

С.В.Лавров: Взаимность. Ответом будет взаимность. Это неизбежно. Только так и можно действовать на международной арене. Взаимность бывает как позитивной, так и негативной, как в данном случае. Сейчас мы добиваемся отмены, прежде всего, ареста счетов наших дипломатических учреждений. Во Франции тоже начинали с ареста счетов Посольства, Представительства при ЮНЕСКО, Торгпредства, а затем отыграли назад, оставив арестованными только счета российских компаний с государственным участием. В Бельгии, повторяя ту же неправомерную ситуацию, объявили о закрытии счетов наших дипломатических представительств – Посольства, представительств при ЕС и НАТО. Это абсолютно противоречит Венской конвенции о дипломатических сношениях, которая обеспечивает иммунитет всей дипломатической собственности – недвижимости и всего с этим связанного. Представители Министерства иностранных дел Бельгии посылают сигналы, что были не в курсе и что у них независимая судебная система. Такие объяснения не принимаются, потому что согласно международному праву гарантии иммунитета дипломатической собственности предоставляет государство, которое, в данном случае в сношениях с внешними партнёрами, действует через МИД.

Вопрос: Там есть несколько оговорок, которые при определённых условиях могут иметь значение. Как было в случае с фирмой «Нога».

С.В.Лавров: В международном праве не существует оговорок для данной ситуации.

Вопрос: Вы говорите о негативной взаимности. Начнём ли мы в ответ арестовывать счета или просто будем опротестовывать?

С.В.Лавров: Наши экономические операторы собираются обращаться в российский суд с просьбой в ответ на неправомерные действия по отношению к ним предпринять такие же действия в России – арест собственности иностранных компаний с государственным участием.

Вопрос: Как я понимаю, обе стороны сейчас находятся «на взводе». В рамках каждого ПМЭФ все говорят об инвестиционном климате. Арест наших счетов – безобразие, но если мы собираемся предпринимать аналогичные ответные действия, то говорить о каком-то инвестиционном климате вообще не придётся.

С.В.Лавров: Не исключаю, что это приурочено специально к ПМЭФ. Я не сторонник теории заговоров, но даже если это случайное совпадение, то, конечно, работает против тех, кто хотят нормально, без каких-то искусственных препятствий работать в Российской Федерации. Так что вольно или невольно, но они помогают тем, кто хотели бы такое сотрудничество затруднить.

Вопрос: Визит Госсекретаря США Дж.Керри в Россию вызвал у многих если не оптимизм, то намёк на него. Казалось, что дело сдвинулось, а Госсекретарь почувствовал, что без России не обойтись в решении некоторых вопросов. Действительно ли это так, и о каких вопросах может идти речь?

С.В.Лавров: Не думаю, что существует какая-то серьёзная мировая проблема, которую можно решить без Российской Федерации. Посмотрите, что сейчас считается приоритетом политики США и Запада в целом. Если брать ситуацию, не касающуюся Украины, то это Сирия, Ливия, проблема мигрантов, которые бегут из Африки через Ливию в Европу в поисках лучшей жизни и создают «головную боль» для Европейского союза. Это Ирак, в котором после американского вторжения и последующего ухода так ничего и не наладилось в том смысле, чтобы можно было надеяться, что страна сама справится со своими проблемами. Это Йемен, иранская ядерная программа, ядерная проблема Корейского полуострова и многое другое. Ни в одном из этих вопросов невозможно решать серьёзные задачи без нашей страны. Россия присутствует во всех форматах, которые созданы для рассмотрения этих проблем, и, конечно, играет очень важную роль для обеспечения стабильности в долгосрочном плане на Ближнем Востоке, включая поиск решения палестино-израильского конфликта. Я бы не назвал приезд Госсекретаря США Дж.Керри свидетельством того, что они, наконец, это понимают. В прошлом году я встречался с Дж.Керри чаще, чем с кем-либо из моих коллег – по-моему, 17 раз. В этом году уже состоялось 4 наших личных встречи, не считая десятков телефонных разговоров.

Мы исходим из того, что все перечисленные проблемы – это не проблемы Запада. Они носят глобальный характер, и Россия кровно заинтересована в их решении, чтобы в этих стратегически важных регионах мира наступили стабильность и порядок, и с ними можно было нормально сотрудничать в торгово-экономической, гуманитарной и любых других сферах. Когда занимаемся этими проблемами, мы никому не делаем одолжения. Мы работаем на мировую стабильность, которая в наших собственных интересах. Мы никогда не уходили от взаимодействия с американцами, НАТО и Евросоюзом.

Они решили нас наказывать за то, что украинский народ не поднялся единым фронтом приветствовать государственный переворот. А значительная часть этого народа отказалась принимать путчистов. Сейчас очень важно, чтобы мы помогали украинскому народу обеспечить решение этого не нами созданного кризиса. Они решили обвинить нас, а не самих себя в том, что ситуация на Украине доведена до антиконституционного государственного переворота. Это их выбор. Они перекрыли каналы общения и сейчас потихоньку начинают искать возможности, как им без «потери собственного лица» их возобновить. Мы не будем «вредничать» и ответим взаимностью (в данном случае взаимность будет позитивной), если нам предложат разморозить каналы общения.

Вопрос: Часто на Москву возлагают ответственность за невыполнение Минских соглашений. Имеем ли мы какое-то влияние на непризнанные ДНР и ЛНР? Ведется ли с ними какая-то работа? Часто возникает вопрос, почему обвиняют именно нас? Консультируются ли с нами представители этих республик, прежде чем делают громкие заявления? Как у нас с ними строятся взаимоотношения?

С.В.Лавров: Безусловно, влияние на них у нас есть. Они в серьезной степени от нас зависят. Возьмем хотя бы гуманитарную помощь, которую кроме нас в таких объемах никто туда не поставляет. Конечно же, они зависят от нас и в политическом плане, потому что мы выступаем за то, чтобы в контексте этого урегулирования уважались их законные права, как части украинского народа.

Вопрос: Все-таки части украинского народа?

С.В.Лавров: Права населения Донецка и Луганска как части украинского народа в процессе регулирования должны уважаться в полной мере. Является ли влияние стопроцентным? Совсем нет. У этих людей есть собственное видение ситуации. Они там живут под обстрелами, их родные и близкие гибнут, получают ранения, разрушается социальная инфраструктура. Люди живут в ужасающих условиях. В целом ряде районов этих территорий население доведено до отчаяния. По моему мнению, мы не имеем даже морального права диктовать им какие-то действия и шаги. Но мы добились от них главного – несмотря на принятые декларации о независимости и проведенные референдумы о суверенитете, после достижения Минских договоренностей Донецк и Луганск тем не менее выступили за поиск решения всех своих проблем в рамках украинского государства при условии, конечно, что Минские договоренности будут полностью добросовестно выполнены в той самой последовательности, которая в них обозначена.

Теперь насчет того, что Россию обвиняют в невыполнении Минских договоренностей. Это открытый документ, одобренный резолюцией Совета Безопасности ООН. Просто нужно начать его читать пункт за пунктом, чтобы понять, что от России практически ничего не зависит, кроме зафиксированного там воздействия на стороны, чем мы и занимаемся. Повторю, мы убедили Луганск и Донецк поддержать Минские договоренности, подписавшись под ними, и выступить за то, чтобы реализация документа привела к обеспечению целостности украинского государства, в составе которого эти территории должны получить особый статус, что также прописано в Минском документе в контексте децентрализации полномочий.

Вопрос: Чем Донецк и Луганск отличаются от Крыма? Почему по Крыму мы приняли одно решение, а по практически симметричной ситуации в другой части Украины наше решение было иным?

С.В.Лавров: В Донецке и Луганске нет такого однозначного настроения. Донецк и Луганск не проводили референдумы о присоединении к Российской Федерации. Не думаю, что это было бы правильно с политической точки зрения – в политическом плане никто не заинтересован в развале Украины.

У Крыма особая история с психологической, исторической, политической и любой другой точки зрения. Народ ответил на попытки «заткнуть рот» русским в Крыму. На это отвечал народ.

Что касается Украины, я не сторонник того, чтобы подыгрывать тем, кто хотел бы ее развалить, а такие желающие есть и с западной стороны – те, кто посматривают на эти земли – есть горячие головы и с восточной стороны. Как неоднократно говорил Президент России В.В.Путин, Россия искренне поддержала Минские договоренности без каких-либо оговорок. Они полностью отвечают нашему видению урегулирования этого кризиса. Пытаться сейчас ставить под вопрос их дееспособность, целостность украинского государства означало бы только потакать экстремистам разных мастей. Мы этого не хотим. Мы хотим, чтобы Украина выполнила все, что от нее зависит, включая децентрализацию, проведение конституционной реформы, обеспечение амнистии всем участникам событий на Юго-Востоке Украины. Какой бы пункт вы не взяли, практически все они предполагают согласование между Киевом, Донецком и Луганском. Этого украинские власти делать не хотят, что является главной и ключевой тормозящей проблемой выполнения Минских договоренностей, для достижения согласия по всем вопросам устройства украинского государства. Здесь наши западные партнеры, включая Госсекретаря США Дж.Керри во время его приезда к нам 12 мая, германских, французских коллег, начинают все-таки соглашаться с необходимостью усилить давление на Киев, чтобы не только Луганск и Донецк были готовы выполнять Минские соглашения, но чтобы Киев был готов это сделать, причем ни как ему заблагорассудится, а именно так, как там записано – по согласованию с Донецком и Луганском провести децентрализацию, конституционную реформу, организовать выборы в органы местного самоуправления.

Повторяю, Киев пока все это пытается делать в одностороннем порядке. Конституционная комиссия, которая была сформирована, не включает в себя ни единого представителя от провозглашенных республик. Проект конституции, который они сейчас там написали, направляется на обсуждение не Донецку и Луганску, а в Венецианскую комиссию Совета Европы, которая еще в прошлом году заявила, что готова будет рассматривать проект украинской конституции при понимании статуса этого документа – насколько широко он был обсужден в обществе. А он никак не был обсужден в обществе.

Прямой диалог – ключ ко всему. К сожалению, даже в рамках Контактной группы, когда были созданы четыре рабочие подгруппы, которые основаны на Минских договоренностях, подписанных в том числе Донецком и Луганском, наши киевские коллеги хотят всячески создавать какие-то параллельные треки, в которых не будут участвовать ни Луганск, ни Донецк, хотят сделать так, чтобы как бы мы представляли их интересы. Это концептуальное противоречие со всем Минским документом.

Вопрос: В свое время Президент США Б.Обама сказал, что есть три главные угрозы – Россия, лихорадка Эбола и «Исламское государство». Я не готов обсуждать с Вами лихорадку Эбола и Россию. Что Вы считаете сейчас главными угрозами для мира? Является ли «ИГ» одной из них?

С.В.Лавров: Это – угроза терроризма, насильственного экстремизма, все то, что сейчас происходит вокруг т.н. «Исламского государства» (оно там не одно – есть «Джабхат-ан-Нусра», «Аль-Каида» на Аравийском полуострове, в Ираке и т.д.). Это общая угроза должна нас всех объединить, потому что в рядах этих бандитов воюют сотни граждан из Европы, США, Российской Федерации, стран-соседей, Центральной Азии в том числе. У нас нет никаких сомнений, что это наша общая и главная угроза.

Вопрос: Сегодня Вы много говорили о Ближнем Востоке. Осталось ли у нас влияние, в том числе и дипломатическое, на Ближнем Востоке?

С.В.Лавров: Безусловно, влияние осталось. Более того, оно возрастает по мере того, как страны и народы этого региона осознают, что полагаться только на «рецепты» США губительно. Эти «рецепты» привели к тому, что мы сейчас видим в Ираке, Ливии, что может произойти в Сирии, к огромному сожалению. Поэтому они понимают необходимость сдержек и противовесов, стабильности, которая должна опираться не на одного ключевого игрока, а на нескольких. Россия – один из них.

По материалам Пресс-службы Министерства иностранных дел Российской Федерации.