17 января в одной из больниц Рейкьявика после двухмесячной болезни скончался, возможно, самый гениальный шахматист мира Роберт Джеймс Фишер, отмечает Lenta.ru. Американский гроссмейстер, некогда являвшийся образцом "идеального американца", стал первым, кому удалось прервать гегемонию советских чемпионов мира. Он добровольно отказался от короны и ушел непобежденным.

Фишер родился в еврейском районе Чикаго 9 марта 1943 года. Его отец – немецкий биофизик Ганс Герхард Фишер, а мать – швейцарская еврейка Регина Вендер. Отец Фишера ушел из семьи через два года после рождения сына и перебрался в Германию, а мать к тому моменту, когда Роберту Джеймсу исполнилось 16 лет, уехала в Англию, где повторно вышла замуж и обрела новую родину.

В шахматы Фишера научила играть старшая сестра Джоанна, а в 14 лет он впервые выиграл чемпионат США. Через год Роберт Джеймс стал самым юным на тот момент международным гроссмейстером, что было совершенно неудивительно – природный талант он помножил на упорную работу, бросив школу и целиком отдав себя миру шахмат. В 1958 году о Фишере заговорил весь мир, ведь молодой гроссмейстер феноменально выступил в составе сборной США на шахматной Олимпиаде в СССР.

В 1972 году Фишер выиграл в столице Исландии Рейкьявике матч на первенство мира у советского шахматиста Бориса Спасского, став одиннадцатым чемпионом мира, напоминают «Вести.Ru». И после этого прекратил участвовать в соревнованиях, отказавшись от многообещающего матча с Анатолием Карповым. В 1992 году, в разгар конфликта на Балканах, Фишер сыграл матч-реванш с Борисом Спасским. Встреча проходила в Белграде, столице Югославии, против которой в то время Соединенные Штаты ввели режим жестких санкций. Власти США предъявили Фишеру как американскому гражданину обвинение в нарушении санкций, которое грозило ему десятью годами тюрьмы.

После матча в Белграде Фишер жил в Венгрии, затем в Японии, выступал с антиамериканскими заявлениями. В декабре 2003 года госдеп США объявил об аннулировании американского паспорта Фишера. 13 июля 2004 года Фишер был арестован в Японии за проникновение в страну с недействительным паспортом и помещен в тюрьму для нелегальных иммигрантов. Находясь в заключении, Фишер письменно заявил о своем отказе от американского гражданства. В марте 2005 года Бобби Фишер был депортирован в Исландию, которая согласилась предоставить ему гражданство.

«В каких только грехах не обвиняли Бобби, когда тот стремился к шахматному трону! – пишет газета «Спорт день за днем». - Наиболее распространенное обвинение: рвач, думающий только о гонорарах. О них скромный и непритязательный в быту Фишер думал меньше всего, он беспокоился о своих коллегах по профессии и о престиже любимой игры. В США еще в 1971 году ему не простили фразы: «Почему шахматисты за интеллектуальный труд должны получать меньше, чем Кассисус Клей за бои на ринге?»

В нашей стране с ним были согласны в одном: шахматы действительно интеллектуальный вид спорта. Советские гроссмейстеры доминировали в нем, и это всех устраивало. Но… появился этот долговязый парень, явно угрожавший с этой монополией покончить.

В отборочном цикле - 1972 на борьбу с Бобби были брошены все силы. Первым соперником юного американца был петербуржец Марк Тайманов, проигравший со счетом 0:6. Масштабов гениальности Фишера тогда еще не оценили по достоинству. Тайманова лишили звания заслуженного мастера спорта СССР. Эта бюрократическая процедура заняла определенное время, в течение которого Бобби с тем же счетом разгромил датчанина Бента Ларссена. И… матч Тиграна Петросяна с Виктором Корчным (победитель выходил на Фишера) вошел в историю шахмат затяжным стартом, напоминавшим велосипедный сюрпляс. Семь ничьих подряд, никто не хотел выигрывать и встречаться с американским «киллером». Это пришлось делать Тиграну Вартановичу, которого хватило на 2:6.

Президент Международной федерации шахмат (ФИДЕ) и президент Калмыкии Кирсан Илюмжинов выразил соболезнования в связи с кончиной экс-чемпиона мира по шахматам Бобби Фишера, сообщает ИТАР-ТАСС.

«Он был настоящим шахматистом: даже ушел из жизни в 64 года - именно столько клеток на шахматной доске, - отметил Илюмжинов. - Я, честно говоря, вижу в этом не просто случайность... Мы познакомились с ним в декабре 1995 года в Будапеште - у него дома мы играли в его шахматы, так называемые «Фишер-чесс». Мне удалось увидеть воочию - что такое Фишер в игре. В Рейкьявике скончался выдающийся шахматист. Он - эпоха в шахматах, явление в истории человечества. Простой американский парень без какой-либо поддержки в то время государства сам выучил русский язык, чтобы изучить теорию шахмат на русском. Он был из бедной семьи, но уже в 14 лет стал чемпионом США, самым молодым гроссмейстером в истории шахмат. В 15 лет он стал международным гроссмейстером. Фишер перевернул отношение общества к шахматам, поднял статус шахматистов на небывалый уровень».

Илюмжинов отметил также, что ФИДЕ планирует провести турнир, посвященный памяти Бобби Фишера, в котором примут участие шахматисты, которые играли с великим шахматистом. По его словам, будут организованы и другие мероприятия в память о Фишере: «Собираемся издать книгу, открыть музей ФИДЕ, где будет экспозиция, посвященная Бобби Фишеру».

«Я начинал играть в шахматы как раз во времена фишеровского взлета, в конце 60-начале 70-х годов, - отметил тринадцатый чемпион мира по шахматам Гарри Каспаров в эфире радио «Эхо Москвы». - Хорошо помню эти матчи, блистательные победы Фишера над Таймановым, Ларсеном, Петросяном и финальную победу, которая увенчала его борьбу за чемпионскую корону над Спасским в 1972 году.

К сожалению, после этого Фишер оставил шахматы. Но его вклад в шахматы, несмотря на достаточно короткую карьеру, ему тогда было 29 лет, – один из самых значимых в истории нашей игры. И это не только вклад, связанный с развитием дебютных идей, идей миттельшпиля, это борьба за улучшение условий проведения соревнований, за превращение шахмат в по-настоящему профессиональный вид спорта. Весь мир запомнит Фишера именно как великого шахматиста, а не как любителя эксцентричных заявлений».

«По поводу того, почему Бобби Фишер оставил шахматы, высказывалась масса версий, - пишет газета «КоммераснтЪ». - В их числе и обидная для него - об ощущении, что в лице Карпова он увидел слишком сильного для себя противника. «Я думаю, что Фишер ушел не столько из-за страха потерять титул, сколько из страха, что не сможет уже играть так, как хочет он, - сказал «Ъ» гроссмейстер Юрий Разуваев. - Понимаете, абсолютно на всем, к чему прикасалась его рука, лежала печать гениальности. Он гениально играл. Написанная им книга «Мои 60 памятных партий» была бестселлером. Гениальными изобретениями были придуманные им после ухода из спорта шахматные часы или «шахматы Фишера» - приобретающая авторитет и популярность разновидность игры. Мне кажется, он чересчур многого требовал от самого себя. Это были требования не к шахматному чемпиону, а к шахматному богу...»

«Что же вознесло Бобби – так его звали знакомые – над всем шахматным миром в том самом 1972 году после выигрыша чемпионского поединка в Рейкьявике у Бориса Спасского? – задается вопросом газета «Советский спорт». - Если коротко и только по сути, то он слил воедино научный подход к шахматам Ботвинника, фантазию и волшебство Таля, универсальность Спасского и замешал весь этот «компот» на собственной колоссальной энергетике и на неуемном стремлении к победе. Говорят, что в Америке учат хоккеистов бороться, как в известном солдатском анекдоте, с пеленок и до последней секунды матча. Фишер привнес это в шахматы. И передал, словно по наследству, молодому Карпову, а затем такую устремленность преумножил Каспаров.

И еще он оставил миру свои, фишеровские шахматы, в которых – правда, не всегда – многократно усилена роль самостоятельного, нетеоретического мышления: по ним уже проводятся пока еще неофициальные чемпионаты планеты. И – свои часы, которые так и называются фишеровскими. На них ныне играют все, всегда и везде, прибавляя к каждому ходу нужное число секунд: справедливость шахмат от такого нововведения резко возросла и в цейтноте теперь появилась возможность довести перевес до логического результата».

В эфире радио «Свобода» о Фишере вспоминает известный советский шахматист и шахматный литератор, комментатор и международный арбитр Яков Дамский.

«Он лет на девять моложе меня, и, когда ему было 15 лет, приезжал в Москву. В то время он уже был чемпионом США, очень известным гроссмейстером и, более того, человеком с явными признаками гениальности, которая всегда сродни шизофрении. И вот, когда нас познакомили в Центральном шахматном клубе, он, услышав мою фамилию, сказал: «Я вас знаю». Я очень удивился: «Откуда?» - «У вас была статья в журнале «Шахматы в СССР», и в ней вы совершенно правы». Вот тут я и вовсе обомлел, потому что была это не статья, а небольшая заметка. Касалась она вопроса чисто шахматного, десятистепенного. И совершенно не нужно было гроссмейстеру (а он уже тогда, повторяю, был гроссмейстером) знать те мелочи, которые я там уточнял. Но он знал и помнил. Все это он прочел, видимо, за год до нашей встречи, потому что специально изучил русский язык, чтобы читать советскую шахматную литературу.

Он не говорил по-русски, хотя понимал многое. Говорил же только по-английски, и в какой-то степени это было убеждением. А самое главное, он не считал нужным под кого бы то ни было, если можно так сказать, подстраиваться. Он всегда ощущал себя тем центром мира, на который должны равняться другие».

«Политика влияла на шахматы всегда, - отмечает Дамский. - С одной стороны, влияла очень плохо, а с другой - великолепно. Для советских шахматистов это было, что называется, золотой время, потому что шахматы были избраны одним из орудий нашей пропаганды, доказательством превосходства советского образа жизни. Но, увы, существовало и ущемление прав шахматистов: периодически западных гроссмейстеров не пускали играть в наших турнирах, а наших очень часто не пускали играть в западных. Было все. Но Фишер все отметал, для него не было политики. Когда однажды американский консул сказал ему во время международного турнира: «Вы защищаете честь Соединенных Штатов», он ответил: «Я защищаю честь только Роберта Джеймса Фишера и никого больше!».

Он был вне политики. Он был труден как человек. Это следствие его болезни, которая оборачивалась излишней подозрительностью, излишней нервозностью. Ему трудно было перейти из предыгрового состояния в игровое, он боялся этого перехода. Но при всем при том все эти скандалы, которые он вызывал своим поведением (не шахматным - за доской он был джентльмен из джентльменов), как ни парадоксально, очень влияли на развитие шахмат, ведь все первые полосы крупнейших газет мира отдавались историям, связанным с именем Фишера!»