Сегодня, 12 ноября, в ЕврАзЭС официально подтвердили факт приостановления Узбекистаном членства в этой организации. "В секретариат интеграционного комитета ЕврАзЭС 20 октября поступила нота МИД Узбекистана, препровождающая письмо президента Узбекистана Ислама Каримова с уведомлением о приостановлении Республикой Узбекистан своего членства в ЕврАзЭС", - цитирует «Интерфакс» официальное сообщении пресс-службы ЕврАзЭС.
"Уведомление президента Каримова было направлено главам государств-членов ЕврАзЭС", - отмечается в сообщении.
Информация о том, что узбекское руководство объявило о выходе из экономического блока, прошла по каналам накануне вечером. «В Ташкенте давно высказывались по поводу того, что эта организация не очень действенная», – рассказал агентству «Интерфакс» источник на Смоленской площади. Он заметил, что узбекское руководство даже предлагало для эффективности объединить структуры ЕврАзЭС и Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). «Может быть, идея и хорошая, но она несколько преждевременна. Ведь сначала надо дождаться момента, когда эти организации нормально заработают», – отметил в связи с этим собеседник агентства.
В Москве «спокойно относятся к этому решению Узбекистана», заверяет источник. «Мы не собираемся ни нервничать, ни скандалить по этому поводу», – отметили на Смоленской площади.
Выход из ЕврАзЭС Узбекистан объясняет неэффективной деятельностью организации, и, как следствие, бессмысленностью пребывания в ней, пишет «Независимая газета». Как утверждает официальный Ташкент, конкретных дивидендов от членства в организации нет никаких, поэтому предпочтение будет отдано сотрудничеству на двусторонней основе. По мнению руководства республики, на пространстве СНГ параллельно функционируют две организации - ЕврАзЭС и ОДКБ, и было бы рационально объединить эти структуры. Однако источник в МИДе РФ заметил «НГ», что «ОДКБ и ЕврАзЭС – две различные организации с различными функциями, и на нынешнем этапе их объединение не представляется возможным». По его словам, в Москве к решению Ташкента отнеслись спокойно, поскольку речь пока идет о приостановке деятельности. «В любом случае ЕврАзЭС не потеряет сильно, поскольку, числясь с 2006 года в альянсе, Узбекистан до сих пор не ратифицировал все соглашения», – заявил «НГ» собеседник.
Решение Ташкента о выходе из организации, как сказали «НГ» в аппарате ЕврАзЭС, не стало большим сюрпризом. «В принципе дело шло к этому. Например, в октябре Ташкент не поставил визу для реализации одного из проектов. Впрочем, и под рядом других документов Узбекистан не торопился ставить свою подпись», – сказали «НГ» в аппарате ЕврАзЭС.
«Узбекистан, видимо, решил пойти своим особым путем. Выход из ЕврАзЭС не объясняется ни логически, ни экономической политикой республики, ни ее внешней политикой», – заявил «НГ» эксперт по Центральной Азии Юрий Солозобов. По его мнению, возможно, корень решения президента Ислама Каримова следует искать в желании наладить крепкие связи с новой администрацией США, которая, как предполагается, будет развивать энергетические проекты со странами Центральной Азии, а также может помочь в разрешении проблемы использования водных ресурсов региона. «Для завоевания симпатии Вашингтона Ташкент мог принести такую своеобразную жертву», – предположил Солозобов.
Версию «водного фактора» разделяет аналитик Российского института стратегических исследований Аждар Куртов. По его мнению, демарш Узбекистана вызван тем, что в рамках ЕврАзЭС стране не удалось добиться хотя бы понимания своей позиции по вопросу использования водных ресурсов региона. «Ташкент неоднократно на разных форумах обращался с предложением урегулировать водную проблему. Его позиция заключалась в отказе от строительства гигантских гидроэнергетических сооружений на трансграничных реках, к которым он требовал отнести Амударью, Сырдарью и их притоки. Ислам Каримов не нашел понимания в этом ни в регионе, не в формате ЕврАзЭС», – заявил «НГ» Куртов.
По другой версии, в выходе Узбекистана из ЕврАзЭС нашли отражение особенности экономической политики, проводимой Исламом Каримовым. Узбекистан отстал от своего соседа Казахстана, с кем конкурирует за лидерство в регионе. В этих условиях некоторые положения ЕврАзЭС (например, о введении единого таможенного тарифа) Узбекистан попросту не устраивают: экономика этой страны базируется на жестком государственном регулировании, и те действия, которые выравнивают положение Казахстана, России, Белоруссии внутри самой ЕврАзЭС, экономика Узбекистана не выдержит.
«Политически мотивированным» уверенно называет решение Узбекистана вице-президент и руководитель департамента стран СНГ Центра политтехнологий Сергей Михеев, отмечает ИА «Росбалт». По его словам, ходят слухи о переговорах официального Ташкента с Западом по поводу участия Узбекистана в строительстве и использовании газопровода Nabucco и еще ряде энергетических проектов, альтернативных российским, а также о предоставлении республике льготных кредитов. Тут необходимо напомнить, что недавно Евросоюз приостановил санкции против Узбекистана. Кроме того, президента Узбекистана Ислама Каримова вряд ли удовлетворяет ориентация России на Казахстан как ключевого партнера в Средней Азии, не исключает Михеев.
И сейчас, уже не в первый раз, Ислам Каримов «делает резкое движения маятника в обратную сторону» — от России на Запад, уверен эксперт. Возможно, «с приходом Обамы Каримов надеется, что ему удастся заново выстроить отношения с Западом, разрушенные после подавления выступлений в городе Андижан», предполагает Михеев. Однако своими действиями Каримов только рискует заработать репутацию ненадежного партнера, которому перестанет доверять как Россия, так и Запад, резюмирует он.
Действительно, если узбекский лидер Ислам Каримов, после заключения фактически союзнического договора с Россией готов обменять партнерство с Москвой на финансовую помощь Запада, то у России вряд ли в обозримом будущем появится желание вновь пытаться построить дружеские отношения с этой среднеазиатской страной. А отношения с Казахстаном как ключевым партнером в регионе естественным образом только укрепятся.
Хотя логично было бы ожидать какого-то сопоставимого по значимости ответа со стороны Москвы. Например, он может касаться закупок узбекского газа и поставок его по российским трубопроводам в Европу. Или допуска в Россию граждан Узбекистана, приезжающих на заработки. Если никакого ответа не последует, то Россия вновь проявит себя как слабая держава, выбирающая своими партерами не тех, в ком она заинтересована, а тех, кто готов с ней «дружить», исходя из своих сиюминутных соображений.
Специалисты по центральноазиатскому региону к решению Ташкента относятся совершенно спокойно, связывая его со своеобразной внешнеполитической линией узбекского руководителя Ислама Каримова, отмечает «Газета.Ru».
Специалист по странам Центральной Азии Аркадий Дубнов считает, что к «внешнеполитическим эскападам режима Каримова» в мире «давно привыкли». «Подобное решение «навязано» представлениями Каримова о том, как устроен мир. Никто из его внешнеполитических партнеров не предложил бы ему активизацию сотрудничества только в обмен на выход из ориентированных на Россию организаций», – считает эксперт. «У империи нет союзников, а есть интересы» – именно так, по мнению гендиректора Центра по изучению политических процессов в СНГ при МГУ Алексея Власова, привыкли думать в Ташкенте. Такой подход, считает эксперт, вряд ли найдет понимание у возможных партнеров Каримова на Западе, учитывая, что Узбекистан уже дважды за последние десять лет менял свою внешнеполитическую линию.
Вместе с Грузией, Украиной, Азербайджаном и Молдавией Узбекистан создал в 1999 году блок ГУУАМ, многими считавшийся антироссийским. Тогда же Ташкент покинул и ОДКБ. Однако к 2005 году похолодание в отношениях Каримова с Москвой сразу же закончилось, стоило Западу раскритиковать его за подавление народных выступлений в Андижане. Узбекистан вернулся и в ОДКБ, и вошел в ЕврАзЭС, другой региональный союз, у истоков которого стояла Москва.
В то же время, если смотреть на случившееся не через призму «большой игры» между Западом и Москвой в Средней Азии, то с экономической точки зрения у Ташкента были свои резоны покинуть ЕврАзЭС.%
«Эта организация оказалось весьма эфемерной», – считает Дубнов, ведь Узбекистан «не дождался ответа на свои ожидания по решению водно-энергетических проблем». К тому же Каримова может уязвить то, что его страна не была допущена к Таможенному союзу внутри ЕврАзЭС, в который вошли лишь Белоруссия, Казахстан и Россия.
«Узбекистан никуда не денется от сотрудничества с Россией», – уверен Дубнов. Это же с оговорками подтвердил и президент Каримов, принимавший на прошлой неделе у себя болгарского коллегу Георгия Пырванова. Тот оказался первым за три года европейским лидером, посетившим Ташкент, что вместе с недавним снятием санкций Евросоюза с Узбекистана заставило экспертов заговорить о новом «медовом месяце» Каримова с Западом.
Болгарский лидер приезжал в Узбекистан, чтобы пригласить Ташкент к участию в прокладке трубопровода «Набукко», который должен связать страны Центральной Азии с Европой через Турцию. Пырванов признался тогда, что претворение в жизнь этой идеи сталкивается с проблемами, в частности, с «противодействием ряда международных субъектов, не заинтересованных в том, чтобы такой проект был реализован». Наиболее активную критику предложения действительно допускала Россия.
Однако результаты той встречи оказались, скорее, двойственными. «Узбекистан продает газ только России», – заметил Каримов на пресс-конференции, хотя и намекнул, что Ташкент готов ближе присмотреться к системе центральноевропейских газопроводов, призванных доставлять газ в Европу в обход России. «До настоящего времени Узбекистан не участвовал в проектах, по которым узбекский газ мог бы реализовываться в альтернативном направлении. Я над этим буду думать», – заявил Каримов.
Однако, по мнению Власова, говорить о перспективах «эффективного диалога Узбекистана с Западом» представляется «преждевременным». Во многом нынешнее решение Ташкента «тактическое» и может восприниматься как «часть торга, который ведут Узбекистан, Казахстан и Туркмения», борясь за внимание со стороны как России, так и европейских партнеров. «Подключение Ташкента к системе доставки газа в Европу не критический фактор, – согласен Дубнов. – Гораздо важнее содействие Узбекистана международной операции в Афганистане, ведь и сейчас немецкие люфтваффе получают логистическую поддержку через базу в Термезе».
Эксперт по внешней политике Центра политической конъюнктуры Евгения Войко назвала решение Ташкента имиджевым ударом по позициям Москвы в регионе. Президент Дмитрий Медведев и премьер-министр Владимир Путин не раз называли ЕврАзЭС «интеграционной площадкой на постсоветском пространстве по экономическим интересам». Если военные вопросы в регионе решались в рамках Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), то ЕврАзЭС объединило в себе круг российских союзников в сфере экономики.
«Желание Узбекистана покинуть эту организацию свидетельствует о том, что со стороны узбекских элит, до последнего момента лояльных по отношению к России, создается центробежная тенденция, что неутешительно», – сказала Евгения Войко газете «Взгляд».
Во многих столицах стран - членов ЕврАзЭС демарш Ташкента вызовет скорее облегчение, нежели раздражение, пишет «Время новостей». Ведь, по мнению многих экспертов, Узбекистан тормозил реальный процесс экономической интеграции. На состоявшихся в феврале 2006 года в Госдуме слушаниях, где обсуждались возможные последствия вступления Узбекистана в ЕврАзЭС, начальник одного из департаментов Минэкономразвития Виктор Спасский, как цитирует его агентство «Регнум», деликатно заметил, что «новые условия немного ухудшают нам жизнь», поскольку вступление Узбекистана предусматривает его присоединение к ряду соглашений, подписанных остальными пятью членами ЕврАзЭС, их ратификацию, «а это серьезная работа».
Чиновник как в воду глядел. Ташкент к сегодняшнему дню так и не завершил эту работу, которую он обещал сделать до конца 2006 года. Неподписанными остались некоторые соглашения, которых в первую очередь ожидали от него соседи -- Таджикистан и Киргизия. Речь идет о документах, предписывающих открытие границ, свободное перемещение людей, товаров и капиталов. Достаточно было бы и напомнить о том, что до сих пор остаются неразминированными участки границ Узбекистана с этими странами.
Так что если и справедливо разочарование Ташкента уровнем сотрудничества с партнерами по ЕврАзЭС, то следует признать, что и они вправе упрекнуть, что обещания узбекского руководства сделать все, чтобы «оправдать надежды», не были выполнены. Впрочем, на постсоветском пространстве к импульсивности принимаемых в Ташкенте решений уже привыкли. Узбекистан выходил в 1999 году из Договора о коллективной безопасности СНГ, разочаровавшись в политике ельцинского руководства в России, и примкнул к учрежденному в Вашингтоне сообществу ГУАМ (Грузия, Украина, Азербайджан, Молдавия), превратив его в ГУУАМ. Спустя несколько лет, будучи недовольным политизацией этой структуры, Ташкент вышел из нее. Потом снова вступил в ОДКБ. Теперь естественным кажется вопрос о том, когда Узбекистан, разочаровавшись в ней, во второй раз покинет ее ряды. И не наступит ли за этим очередь выходить из Шанхайской организации сотрудничества?