Константин Затулин, депутат Государственной Думы РФ, директор Института стран СНГ:

При всей конкретности документа о прекращении огня в зоне грузино-югоосетинского конфликта, все его пункты в ряде случав можно толковать по-разному в зависимости от того, какое содержание толкователь вкладывает в тот или иной пункт. Например, «вооруженные силы Грузии возвращаются в места их постоянной дислокации». Это может означать для Саакашвили, что, поскольку он определил как место для дислокации для целого ряда ударных подразделений грузинской армии Горийский район, непосредственно примыкающий к Южной Осетии, то вот они и вернутся туда. Будет ли это соответствовать целям операции по принуждению к миру? Безусловно, нет. Саакашвили хорошо это понимает и будет бороться именно за такую интерпретацию. Затем, миротворческие механизмы, о которых речь идет в будущем времени в соответствующем пункте договоренности. Я убежден, что сейчас и Запад, и Саакашвили вместе будут отстаивать принцип, который предполагает изменение формата действующей миротворческой операции, увеличение контингента за счет придания ему интернационального характера и включения в него контингентов тех стран Запада или их союзников, которые будут выполнять в данном случае в большей мере пожелания грузинского президента. Я убежден, что сама эта договоренность является промежуточной. И не случайно такую попытку делал и Саакашвили, и Саркози во время пребывания в Москве на переговорах с Медведевым.

Сейчас основной упор делается на святость, незыблемость территориальной целостности. При этом суверенитет Грузии отождествляется с ее территориальным составом и границами бывшей Грузинской ССР. Как верно было замечено, это не одно и то же, и мы, безусловно, должны сегодня уходить от тезиса территориальной целостности Грузии, потому что этот тезис является оправданием, основанием для агрессии Грузии против Южной Осетии и Абхазии. Только что мы были свидетелями этого. Поэтому сама по себе территориальная целостность Грузии не является священной коровой. Государства и побольше Грузии распадались, Советский Союз например, и при этом в России никто не выдвигает в качестве условия признание территориальной целостности России в границах бывшего СССР. Почему, если Россия отказалась от границ советского периода, то Грузия на них настаивает, при этом считая весь советский период периодом оккупации, а Советский Союз – империей зла? Когда еще в истории Грузия имела такие внутренние и административные границы, как те, которые были у нее весь советский период? Абсолютно неисторические границы, и тем более в данном случае речь идет не о каких-то просто территориальных приращениях или, напротив, изъятиях. Речь идет о самоопределении людей, которые не хотят быть крепостными в Грузии, которых вместе с землями присоединяют или каким-то образом ими распоряжаются помимо их воли.

В этом вопросе, безусловно, самый острый контрапункт в осуществлении этих договоренностей. Сейчас Запад и Саакашвили пытаются делать вид, как будто бы ничего не произошло. Ну постреляли, разошлись. Правда, Саакашвили сопровождает это эскападами в адрес России, объявляя ее агрессором, заявлениями о выходе из СНГ и тому подобными вещами, которые свидетельствуют о том, что мир не может даже с точки зрения Грузии быть таким же, каким он был 6 августа, накануне военной агрессии Грузии против Южной Осетии. Поэтому если Грузия не может быть в СНГ, если Грузия не готова ни к каким реальным шагам, кроме военного нападения на Южную Осетию в попытке вернуть ее, то в этом случае нечего держаться за умершую много лет назад территориальную целостность Грузии. В самих принципах этот вопрос российской стороной обойден, и это правильно, но теперь мы видим, как грузинский президент выделяет его и требует его признания в расчете на то, что он здесь не ошибается, что Запад будет ему всячески в этом вопросе ассистировать. Мы должны занять в этом вопросе твердую позицию: мы не обсуждаем состав этих пунктов.

Старая метода ведения переговоров со стороны Грузии - что при Саакашвили, что до Саакашвили - заключалась в том, что они сначала достигают желаемого, говорят, что прекратить огонь - это все, что они сейчас требуют. Как только они этого достигают, они сразу же начинают разбавлять договоренности новыми и новыми условиями. Я сам прошел через это, когда в свое время пытался посредничать в переговорах между Грузией и Абхазией - тогда, когда эти вопросы вел Евгений Примаков. Был такой период, когда Грузия выдвинула целый ряд требований к Абхазии, требований к документам, которые должны были быть подписаны в 1996 году обеими сторонами. Абхазия после сомнений, определенного противодействия в конце концов согласилась с этими пунктами, и что же произошло? Грузия тут же свои требования взвинтила. И договоренность в 1996 году так и не состоялась, потому что Грузия фактически ушла от самой идеи предложенного документа.

Надо понять, что эта страна первых европейцев, во главе которых стоит такой дипломированный, американизированный европеец, как Михаил Саакашвили, является в сущности восточно-азиатской страной по ментальности своего политического класса и понимает в конечном счете только те аргументы, которые были продемонстрированный Российской Федерацией в ответ на нападение Грузии на Южную Осетию. Вот это является для них фактором, и стало ясно, чего стоит и хваленая грузинская армия, и помощь ее союзников, на которых она так уповала. Нам нужно сосредоточиться на том, чтобы напоминать Грузии об этом и уходить сегодня от тем миротворчества с грузинской стороной. Так же как и от обсуждения тем территориальной целостности.

Мы должны понять, что никакой миротворческий формат в сегодняшней ситуации недостижим. Он будет для России ущербен, потому что от нас будут требовать согласиться на увеличение воинского контингента и включение в него военнослужащих других стран, что для нас неприемлемо, как неприемлемо и для Южной Осетии и Абхазии. От нас будут требовать сотрудничества, например, в рамках урегулирования грузино-осетинского конфликта, с так называемыми миротворцами из Грузии, которые стреляли в спины нашим солдатам. Вот как, скажите на милость, можно фактически достичь того, чтобы те же самые российские военнослужащие с теми же самыми военнослужащими грузинскими сотрудничали в рамках миротворческой миссии после всего, что произошло в Южной Осетии? Поэтому миротворчество на этом этапе надо оставить в стороне и сосредоточиться на требованиях создания демилитаризованного пояса на грузинской территории вдоль Абхазии и Южной Осетии. И в эти места дислокации никакие вооруженные силы Грузии входить не должны. Там вообще должны находиться только милиционеры с пистолетами. Это максимум, что можно было бы разрешить из огнестрельного оружия, включая, может быть, еще охотничьи ружья.

А наш воинский контингент должен продолжать находиться на территории Южной Осетии и Абхазии в качестве приглашенных абхазской и югоосетинской сторонами. Мне кажется, что это должно быть взаимосвязано с признанием независимости этих республик. Дальше откладывать этот вопрос, создавать таким образом иллюзию, что когда-нибудь Грузия сможет-таки поудачнее напасть на Абхазию и Южную Осетию, когда мы отвернемся или изменится ситуация в мире, мне кажется, было бы контрпродуктивно и даже опасно.