Михаил Ремизов, президент Института национальной стратегии:

Главная интрига парламентской кампании на данный момент связана с двумя обновленными проектами. Это «Правое дело» и «Единая Россия», организовавшая ребрендинг через Общероссийский народный фронт. Каждый из этих проектов формирует некую заявку, которые на данный момент выглядят довольно амбициозно. «Единая Россия» - на сохранение конституционного большинства. Смысл Народного фронта как проекта именно в том, чтобы достаточно внятно сделать эту заявку в публичном пространстве, поскольку ОНФ - это формат участия Путина в парламентских выборах, который ко многому обязывает. Обязывает к успеху. «Правое дело» сделало заявку на преодоление проходного барьера и возможно даже на нечто больше, но заявка мало соответствует рейтингам этой партии на протяжении последних нескольких лет.

Повестка кампании пока выглядит достаточно бедной. На уровне подтекста она сводится к простому вопросу: голосование «за» «Единую Россию» или «против», то есть «за» систему власти или «против». В принципе формирование этой псевдодвухполюсной модели мы наблюдали в ходе некоторых региональных выборов, когда происходило такое размежевание по принципу «ЕР» и все остальные. В этой модели несмотря на то, что все будут ругать «ЕР», главная конкуренция будет разворачиваться между оппозиционными партиями. Это будет конкуренция за освоение достаточно обширного пространства недовольства, за привлечение протестного электората разных настроений и политических цветов. Скажем, партии, находящиеся на разных краях политического фланга, в этой логике фактически могут бороться за одних и тех же избирателей. В данном случае я имею в виду, прежде всего, «Справедливую Россию» и «Правое дело». Именно они являются двумя основными претендентами на протестный электорат, который не хочет голосовать за КПРФ или ЛДПР, то есть который не хочет уходить в какие-то идеологические ниши. Таким образом, невзирая на свои идеологические различия, они в данном случае будут пытаться вести достаточно схожую игру, поскольку претендуют на один и тот же электорат.

Судьба «СР» - тоже одна из интриг этих выборов. Сейчас мы наблюдаем интересный эксперимент по преобразованию альтернативной партии власти, которая работала как скамейка запасных для бюрократии, в оппозицию. Насколько удачным окажется этот проект, пока трудно сказать. От этого в существенной степени зависит и результат «ЕР», потому что чем больше партий пройдет в парламент, тем меньше вероятность формирования в нем конституционного большинства. Поэтому мы имеем диапазон вариантов от трехпартийной Думы с тремя крупными фракциями, до пяти фракций, если иметь в виду претендующие на преодоление барьера «СР» и «Правое дело», имеющие шансы на это.

Если же говорить о значении выборов с точки зрения развития политической системы, то мне не кажется, что они станут ареной для заключения некоего договора между обществом и правящей элитой, потому что на старте кампании табуированы некоторые острые темы, которые волнуют общество. Я имею в виду проблемы, связанные с межнациональными отношениями. Президент, разумеется, абсолютно прав в том, что участникам кампании совершенно не к лицу разжигать межэтническую рознь (это просто нарушение действующего законодательства). Об этом как раз напоминать не стоит. Вероятнее всего за этими напоминаниями стоит некое табу на политическое обсуждение тех тем, которые связаны с этнической и национальной проблематикой: темы массовой миграции, этнической преступности, состояния национальных республик, этнократических режимов, которые в них сформировались и т. д. В том случае, если эти темы оказываются табуированы в пространстве публичной политики, нарастает разрыв между той повесткой, в которой живет общество, и официальной публично-политической повесткой. Соответственно снижается ценность самих выборов и снижается качество политического представительства. Та самая пропасть институционально-правового нигилизма, которой совершенно справедливо опасается президент, возникает именно в силу этого разрыва. Я имею в виду в данном случае уже его высказывания по поводу опасности, неприемлемости, недопустимости делегитимации выборов. Действительно это опасно с точки зрения устойчивости политической системы, но это происходит само собой в том случае, если повестка выборов оказывается оторвана от той повестки, в которой живет общество.